Толстой-Американец

…………Уж век расстался как с тобою.Хоть строчку б от тебя! — иль только быв знакомС щастливым случая на свете колесом,И щастия во всём лобзаемый рукоюНе знаешь ты, сердца томятся как тоскою.А может быть и то, тебе что не досуг,Твой новой жизни род, знакомых новой круг.Для старых уж друзей не оставляешь время,Что писем пишешь ты и без меня беремя [305];Записочки ж, — о! их не клавши даже в щётДовольно скажешь мне, довольно есть хлопот.

Как солнца луч твоей осветит окны спальныИ ширмы лишь твои откинутся хрустальныОтродие князей бенгальския страны [306]Подаст тебе халат, атласные штаны.Прокуксишь только лишь свои ты очи ясны,Меркурьи уж несут тебе цыдули страстны [307], —Вот тут любовных дел потребен тайный ключ,Чтобы бумажки цвет, каёмочка, сургуч,Всё было б с чувствами и всё бы было кстати,Чтоб сердцу отвечал дивизец на печати,Меж тем и не видать, как на дворе обед,Тут утренней свершив прохладной туалет

Как вихр помчался ты [308], и к часу так шестомуСпасибо повару, французу выписному,В большом ты обществе, где вся с тобою знать,Где я слыхал умно умеешь как то врать.Скончался стол, поклон отдав большому светуВесь будто бы не свой ты кинешься в каретуИ с колебанием приятнейших ресор,Всё лезет дичь тебе, война, любовной вздор;В восторгах пламенных, средь сладкого мечтаньяБоишься пропустить счастливый час свиданья;Иное ж, утомясь заедешь ты домой

Понежить чувствия приятною дремой, —Да вдруг глядь на часы — девятой в половине,А ты пароль свой дал какой-нибудь графине… [309]Чтоб вечер провести и ужин вместе с ней…

В последних стихах послания, едко прощаясь с вечно занятым сверхважными, преимущественно амурными, делами «милым другом», граф Фёдор всё-таки настоятельно просит Марина написать в Нейшлотскую крепость хотя бы «строчки две»:

Марин! Я вижу сам тебе не до друзей:Ступай мой друг! Венец тебе сплетён амуром;Меж милых росказней, с забавным каламбуромКак третий заполночь и не увидишь самИ так, — покойну ночь желать позвольте вам, —Вот краткой лишь екстракт часов твоих занятья,Где ж вспомнить бедняков тебе тут нашу братью!

Коль льзя, так у любви минутку хоть украдьИ строчки две изволь Толстому написать.Прости мой милый друг! — Арсеньеву, баронуСкажи ты от меня обеим по поклону ^[310].

Саркастический привет «барону», то есть командиру батальона Егору Васильевичу Дризену 1-му, чем-то напоминал поклон, отвешенный Американцем двумя годами ранее на Камчатке капитан-лейтенанту Ивану Фёдоровичу Крузенштерну.

Сергей Марин, получив толстовское послание, был им явно задет и написал скорый «Ответ», который начинался так:

Сократа ученик — друг всех Алцибиадов [311],Злодей ефрейторства, гонитель вахт парадов —Быв — гвардьи офицер, армейской, и матрос,Которого теперь рок в гарнизон занёс;Где живучи от всех мирских сует свободен…