Толстушка под прикрытием

– Вечер воспоминаний лучше завершить, – прервала его я. – Иван Никифорович, зачем вы нам историю со сковородкой поведали?

– Мы после того дурацкого происшествия целые сутки проговорили, – вздохнул шеф. – Я Лоре правду о себе сообщил. Мол, имею дело с черной стороной жизни и отлично знаю, что с человеком социопат, маньяк или просто пьяный урод сделать способен, потому полез без разрешения в ее жилье – из-за тревоги, а не от наглости. Слишком часто я вот так во входную дверь звонил-звонил, потом сносил ее с петель и находил хозяев мертвыми. Я же, ребята, опером на земле начинал, мрачного опыта на десятерых хватит. А Лора тогда меня предупредила: «Я – фейерверк. Вспыхну, посверкаю и сразу гасну. Если в момент, когда сильно разозлилась, я не убегу, такого наговорить могу, что не обрадуешься. Имей в виду: когда я унеслась, тревожиться не стоит. Через пару часов вернусь, и все по-старому будет». Мы друг друга поняли и учли особенности своих характеров. Я более не шел за Лорой, если она в гневе удирала. Мы живем в паре минут ходьбы друг от друга, недалеко ей бежать. Поэтому, когда Лора в очередной раз сбежала, я тяпнул рюмашку коньяка, умылся, лег на диван и стал ждать, когда оживет телефон. Но неожиданно заснул. Проснулся утром – никаких пропущенных вызовов на трубке не отмечено. Я встревожился, а тут бац – звонок от похитителя.

Роберт ткнул пальцем в мышку. Из ноутбука снова донесся противно пищащий голос: «Если хочешь получить ее назад, сделай то, что не сделал».

– Можно поработать со звуком, – предложил Троянов. – Авось что-нибудь выпадет.

– Начинай, – приказала я. – У кого еще есть соображения?

Глава 3

– Иван Никифорович, кому и что вы сделать обещали? – спросила Елизавета.

Шеф снял очки и положил их на стол.

– Нет ответа, Кочергина. Ежедневно я вижу тьму разного народа. Вот сегодня с утра поклялся выделить всем вам известному Димону денег на новое оборудование.

– Мне оно тоже нужно, – ревниво заметил Троянов.

– И ты можешь на него рассчитывать, – кивнул босс. – Вопрос: получишь ли финансирование. «Пообещать» и «дать» – это разные глаголы. Доктору своему я поклялся сесть на диету, Майе честное слово который год даю, что вместе с ней на море слетаю.

– Да еще в допросной ты частенько говорил: «Давай, расскажи, как все было, а я тебе помогу», – протянул Глеб Валерьянович. – Кто-то эти слова запомнить мог, потом срок получил и решил отомстить.

– Дел у Ивана Никифоровича столько, что комп перегрелся, – объявил Роберт. – И это только в нашей структуре, которая не так уж давно существует. А что, если похититель Селезневой из вашего милицейского прошлого?

– Может, мы идем не в том направлении? Вдруг надо покопаться в биографии Лоры? – предположила Лиза. – Возможно, хотели отомстить именно ей.

– Ага, поэтому ее похитили и прислали Ивану Никифоровичу сообщение с требованием выполнить его обещание… – скривился Жданов. – Нет, собака где-то у босса зарыта.

– Биография Лоры прозрачна, никаких темных пятен, – вскинулся начальник.

– Подтверждаю, – подхватил Роберт, глядя в ноутбук. – Селезнева коренная москвичка, ее родители учителя, жили в столице. Отец преподавал математику с физикой, мать – русский язык и литературу. Закончила с золотой медалью школу, поступила в институт легкой промышленности, потом работала в разных местах конструктором одежды. Отовсюду увольнялась по собственному желанию из карьерных соображений: в одном месте была простым сотрудником, во втором – старшим специалистом, в третьем – начальником отдела. В середине девяностых, когда многие российские предприятия развалились, Селезнева ушла в ателье простой портнихой. Около пяти лет назад она бросила иголки и нитки с наперстком, стала вести в школе уроки домоводства, подрабатывала преподавателем студии детского творчества в частном детском саду. Вышла замуж за Андрея Ильича Леонова. Супруг был старше Лоры на двадцать лет, детей в браке не получилось. Фамилию она не меняла, осталась с девичьей. В девяностых Леонов скончался. Ничего криминального, банальный инфаркт. Обычная женщина, правильная, работящая, таких тысячи в России.

– Но совсем не все связаны близкими отношениями с начальником особой засекреченной структуры, – заметила я. – Скажите, Иван Никифорович, Лора не жаловалась, что за ней следят?

– Нет, – отрезал он, – никогда.

– Может, кто-то затеял с ней скандал в магазине? – продолжала я. – Вы говорили, что Селезнева гиперэмоциональна. Она ни с кем не конфликтовала? Например, в школе или в детском саду?

– Лора прекрасно воспитана, небольшой фейерверк зажигался лишь для меня, – сухо ответил босс. – С посторонними она всегда держалась вежливо. И родители учеников, и сами дети к ней прекрасно относились.

– А за последнюю неделю с ней не произошло ничего из ряда вон выходящего? – не утихала я. – Не обязательно некое крупное событие, так, какая-нибудь ерунда. Скажем, колесо у машины проколола?

– Никаких неприятных сюрпризов, – после небольшой паузы сообщил шеф. – И Лора не водит автомобиль.