Том 1

Красные гребни на шлемахСорваны в битве мечами.Дева, танцуй, изгибайся,Как в трепете первой любви!Царь Александр Великий,Славной победой венчанный,Шумно пирует с нами,Смотрит на танцы твои.Разбиты врагов колесницыС ножами на спицах колес,Конница камнем с утесаНизринулась на врага.Кто направлял средь битвыМолнией властной десницыНеумолимый, как рок,

Удар золотых фаланг?..Оружье, слонов, колесницыОтбил Александр-победительИ много красивых коней,И белых, как мрамор, жен,И резную шкатулку из золотаС янтарем и жемчужными нитями;Раскрывал ее черный нубиецНе остывшим от крови ножом.И сказал базилевс: «ХорошоВы сегодня сражались, отвагой горя!Возьмите все золото, стройных жен,Жемчуг весь, все оружье,Все куски янтаря,Дворцы четырех столиц

И двадцать персидских сатрапий!..Я первый средь вас. Да здравствует молодость!Любовь друзей дороже наград.Одну лишь пустую шкатулку из золотаЯ возьму и поставлю в тени шатра.[132]Запах крови плеснул по багровым долинам,Звон победы в закат подымали щиты,Когда песен Гомера свиток длинныйПоложил базилевс между стен золотых.И сны прилетели к царюИз шкатулки, его изголовья, —В ней таились Гомеровы звонкие песни,Как стоны отточенной стали.Выплывали герои Гомера

В золоте мутной крови,В багровом дыму ГавгамелыИ в огнях ниневийских развалин.В синем сумраке стелется дым благовоний,На стройных треножниках меркнут огни,Но вечно пылают сердца наших воинов, —Царь Александр среди них!Губы омочим в янтарном вине,Растопчем доспехи вражьи!В дрожащем сиянье смолистых огнейСдвинем тяжелые чаши![133]

Все заплескали в ладоши и закричали:

— Прекрасно! Да живет наш базилевс, равный героям Гомера! Да покроет он новой славой наши мечи! Нет, Александр выше героев Гомера!

— Подойди ко мне, юноша! — сказал базилевс.

Аристоник подошел к нему; его лицо было бледно, и капли холодного пота блестели на лбу. Как воин, он неподвижно вытянулся перед Александром.

— Откуда ты родом?

— Я фиванец, из Беотии.

Александр резко приподнялся и недоверчиво взглянул на Аристоника. Все затихли, вспомнив, что Александр разрушил до основания город Фивы, сровнял с землей каменные стены и продал в рабство тридцать тысяч защитников города. Но юноша стоял прямо и открыто смотрел в лицо базилевсу.

— Как ты остался жив?

— Во время взятия Фив я был на берегу моря, и меня не коснулся твой гнев.

— Что же, хотели бы вы, чтобы Фиванские стены были снова восстановлены?

Аристоник опустил голову, видимо колеблясь, и затем сказал:

— Если бы Фивы были восстановлены, то мы бы всегда боялись, что снова явится Александр и возьмет их.

Александр улыбнулся, одобрительно тряхнул кудрями и обвел взглядом окружающих.

Ближайшие гости шептали, желая, чтобы базилевс их услышал:

— Юноша достоин похвалы! Как базилевс милостив к фиванцу!

— Ты унаследовал дар песен вашего великого соотечественника, фиванца Пиндара,[134] — сказал ласково Александр. — Я тебя оставляю в моей свите. Ты будешь петь, когда я позову тебя. В награду возьми этот подарок! — И Александр протянул юноше свой золотой кубок, наполненный вином.

Аристоник поднял кубок к небу, плеснул несколько капель на ковер в честь богов и выпил вино, не спуская глаз с базилевса. Повернувшись по-военному, он отошел четкими шагами и скрылся в группе эфебов.

Александр начал вести разговор с послом Карфагена.