Том 1

— Я говорю «если не ошибаюсь», — повторил Алексей, — потому что видел сноску у Никифорова, где закон газообразования носит название «закон Вьеля». В конспектах он называется просто «закон газообразования».

— Так. Верно. Это верно. Еще вопрос. Вы на энпэ. Начали пристрелку. Разрыва возле цели нет. Как вы поступите, курсант Дмитриев?

— Повторю выстрел.

— Так. Повторили выстрел. Разрыв за целью. Но вы явно чувствуете, что недолет. В чем дело?

— Значит, дым разрыва ветром унесло за цель. — Алексей даже усмехнулся: вопроса этого не было в программе. — Если, конечно, ветреный день…

Помолчав несколько секунд, майор Градусов задал следующий вопрос:

— Вы были на Курской дуге? Были. Представьте наблюдательный пункт батареи в районе магнитной аномалии, приборы врут. Ваши действия?

Алексей медлил, преодолевая желание вытереть со лба обильную испарину. «Что за вопросы он задает? Почему он спрашивает именно это?»

— Ну что же вы, курсант Дмитриев? Так, понимаете, хорошо отвечали…

— Товарищ майор, — с неожиданной резкостью сказал Алексей. — Этих вопросов я не видел в программе…

Подняв брови, Градусов выпрямился, отчего качнулся графин на столе, солнечный блик испуганно заскользил, запрыгал по доске.

— Курсант Дмитриев! — очень внятно произнес он. — Да, я задаю вам вопросы сверх программы. Но вы пропустили несколько месяцев занятий, и наша обязанность проверить ваши знания. Вы можете отвечать или не отвечать.

— Хорошо, я буду отвечать на все ваши вопросы. На Курской дуге были и такие случаи: направление стрельбы определяли по звездам, по луне, по направлению железнодорожных рельсов. Так было однажды ночью, когда буссоль не только врала, но и была разбита, а на разъезде стоял немецкий эшелон, по которому мы вели огонь. Что касается магнитной аномалии…

— Достаточно! У меня все. — Градусов похлопал указкой по ладони. — Вы свободны.

Как только Алексей положил на стол билет и вышел из класса, Градусов с усмешкой наклонился к капитану Мельниченко, проговорил:

— Похоже, орешек, как вижу. Непрост…

— Да, непрост.

Хорошо чувствовать себя свободным после экзамена, когда груз наконец сброшен, а впереди много часов беззаботного времени! Тогда особенно хочется, смеясь от удовольствия, постоять минут десять под прохладным душем, с чувством беспечности сыграть в волейбол или же независимо потолкаться в шумной курилке среди еще не сдавших экзамена. Да, артиллерия сдана, и вообще — жизнь, лето и солнце прекрасны, поэтому Гребнин, шагая по коридору, попробовал сначала запеть, потом ему захотелось разбежаться, подпрыгнуть и качнуть недосягаемую люстру, чтобы ее сосульки хрустально зазвенели: «Четыре, четыре».

Возле каптерки он встретил официантку из курсантской столовой, кареглазую Марусю, — она, дробно перестукивая каблуками, несла поднос, накрытый салфеткой. Гребнин догнал ее, деликатно обнял за плечи и пропел на весь коридор:

— В этом доме, Маруся, в этом доме, Маруся…

— Видать, Сашенька, сдал, ежели песенки запел?

— Кто сказал, что нет? Делаю ответственное заявление, Марусенция: в воскресенье беру увольнительную и в восемь ноль-ноль, как всегда!

— Еще не раздумал, курсант удалой, с подавальщицей на танцы ходить? Или одни слова?

— Чтобы мне вверх ногами перевернуться, Марусечка! Слово разведчика — закон! Ура, вперед! В атаку!

И он гибко встал на руки, пошел по коридору вверх ногами, оставляя за собой на полу содержимое карманов.

— И-и, офицер! На голове ходит! — прыснула Маруся. — Карманы-то держи! Миллион растеряешь!

В кубрике никого не было. Дневальный, облокотясь на тумбочку, с грустным выражением читал устав.

— Дневальный! — заорал Гребнин. — Почему никого в подразделении? Что за беспорядок? Где люди?

— Слушай, Саша, — скучно пробормотал дневальный, — в вашем взводе есть Дроздов?

— Экая, брат, необразованность. Есть. А тебе какое дело?

— Слушай, не в службу, а в. дружбу. Найди его и скажи: звонили из штаба училища. Приказано зайти в шестнадцать ноль-ноль к помдежу. Немедленно!

Глава пятая

В это время в спортивном зале, за учебным корпусом, туго стучали боксерские перчатки. В конце месяца ожидалось первое соревнование на гарнизонное первенство, и пары тренировались без перерывов.

Когда после экзамена Алексей вошел в спортивный зал, под шведской лестницей сидел Борис, уже без гимнастерки, его узкие глаза весело блестели.

— Алеша, поздравляю! Говорят, ты устроил фейерверк?

— Фейерверка не было, — ответил Алексей. — По крайней мере, я не заметил.

— Не скромничай, — сказал Борис с несколько капризной гримасой. — Молодец — и все. Ведь я тебя люблю, Алешка!

— И я тебя, — полушутливо сказал Алексей, — и сам не знаю за что. Ты с Толькой сегодня?

— С ним. Ты посмотри на него. Джо Луис, а?