Том 1

Как письмо получишь от любимой, Вспомнишь да-альние края…

Машину несколько раз так тряхнуло, что песня разом замолкла, курсанты застучали в стенку кабины, закричали из кузова:

— Эй, Матвеев, по целине шпаришь? Не на тарантасе! Товарищ командир взвода, следи за шофером, не давай спать!..

«Как перед фронтом, — подумал Алексей. — И так до тех пор, пока не раздастся команда: «С машины! К бою!»

Шофер Матвеев несколько раз уважительно косился на карту и компас, лежащие на коленях Алексея, и, ерзая, говорил успокоительно:

— В самый аккурат успеем. Как часы! Бывало, и не по таким дорогам водил… Эт-то ты не беспокойся! Как в аптеке!

Алексей, не слушая, взглянул на часы. Два часа девятнадцать минут.

«По какой дороге двигается сейчас второй взвод? У них был другой маршрут: через Ивановку — на Марьевку».

Матвеев подмигнул и сказал:

— Помню, был у нас такой начальник ППС Дудкин. Этот, бывало, сядет в машину и кричит: «Жарь напропалую!» Это, значит, такая поговорка у него. Я на всю железку газ! Аж в глазах рябит. А навстречу ЗИСы ползут с орудиями, танки, «студебеккеры»… Да ты не слушаешь, что ли?

Неожиданно дорога повернула направо, машину затрясло на мостике, загремели бревна под колесами — и Алексей поспешно осветил фонариком карту. «Наконец-то, вон она, Марьевка!»

Ослепительные лучи фар скользнули по мокрому стогу сена на околице, по колодцу с навесом, по крыльцу темного дома с закрытыми ставнями, ярко выхватили из тьмы обмокшие ветви садов — влажные яблоки вспыхнули над заборами, как золотые.

Деревня спала — нигде ни одного огонька. Возле самых колес залилась хриплым лаем собака, побежала, должно быть, рядом с машиной, по обочине.

Он знал, что ему нужно сейчас выезжать на юго-запад через перекресток, к Глубоким Колодцам.

Он постучал в стенку кабины.

— Машина идет сзади?

— Идет.

— Что замолчали, пойте песни, скоро приедем!

— Охрипли.

— Сказки рассказываете?

— Нет. Саша завел треп про одну историю…

— Жми, Матвеев, на окраину, — сказал Алексей решительно. — К развилке!

Машина, разбрызгивая грязь, мчалась по спящей улице, вдоль сырых заборов с обвисшими ветвями, мимо закрытых ставен. Но вот мелькнул последний дом, и снова в дождливых потемках, обтекая кабину, понеслась назад степь.

Алексей наклонился к карте.

«Что такое — двести двадцать домов? А проехали деревушку, где и пятьдесят домов не насчитаешь! Значит, это не Марьевка?»

А впереди, освещенная фарами, стремительно наползала распластанная лапа перекрестка.

— Стоп!

— В чем дело?

— Стоп, говорю! — скомандовал Алексей и вложил карту под целлулоид планшета.

Машина затормозила. Сразу усилился, приблизился плеск дождя, дробный стук по железу. Шофер Матвеев, опустив стекло, изумленно глядел, как Алексей спрыгнул на дорогу и в мокрой тьме ветер захлестал полой его шинели. И чудилось, что где-то рядом хлопали с визгом незакрытые ставни, грозно и буйно шумели в трех шагах от дороги, раскачиваясь, деревья, ветер носил впотьмах лай собак.

«Погодка!» — подумал с тревогой Алексей, сжимая фонарик.

Вдруг слева он смутно увидел очертания дома, качающиеся тополя, острую полоску света; она иглой пробивалась сквозь ставенную щель, отвесно падала на кусты у дороги. Оскальзываясь, хватая одной рукой влажные ветви, другой направляя луч фонаря, Алексей спешно пошел к домику.

Во второй машине погасли фары, щелкнула дверца; свет фонарика запрыгал там по косым на ветру лужам, по кустам, по воде в кювете. Потом к Алексею придвинулась невысокая фигура в плаще с откинутым капюшоном — это был лейтенант Чернецов.

— Не похоже на Марьевку, — сказал Алексей. Чернецов не ответил. — Сейчас узнаю у кого-нибудь из жителей. Это верней.

Все так же молча Чернецов прикрыл полой плаща планшет, посмотрел на карту.

Алексей толкнул набухшую калитку, вбежал в черный двор, полный шума дождя: струи шелестели в ветвях, звенели по железному навесу. Где-то совсем рядом загремела цепь, из темноты, сверкнув огоньками глаз, бросилась огромная собака, хрипло и злобно залаяла.

— Тебя еще, дурака, тут не хватало! — выругался Алексей и взбежал на крыльцо.

Собака натянула цепь, с злым подвизгиванием рвалась на привязи. Внутри дома скрипнула дверь.

— Кто тамочки? — послышался женский голос.

— Хозяева, это не Марьевка будет? — спросил, торопясь, Алексей. — Это деревня Марьевка?

Стукнула щеколда, и в сумраке сеней он увидел маленькую женщину в платке, накинутом на плечи.

— Заблудились, что ль? — сонно, мягко пропела женщина. — В дождь-то… Степановна это. Цыц ты, Цыган! — прикрикнула она на собаку. — На место!

— Степановка? А далеко до Марьевки отсюда?

— Это какой же Марьевки-то? Там, где клуб, или той, что электростанцию отстраивает? У нас ведь Марьевки две, милый человек, две Марьевки-то…

— Фу-ты, в этом-то и дело. Одну минуту, — выдохнул Алексей и посветил на карту. — Вот до той, где сад колхозный, где мост, где мельница…

— A-а, — протяжно сказала женщина. — Это та, где электростанция… Эк вы далеко забрались-то! Так это справа от нас, километров тридцать. Экий крюк дали-то.

— Как проехать туда?