Том 1. День триффидов. Кукушки Мидвича

В садике миссис Брант он снова предложил сидящему в манежике ребенку шкатулочку — точно так же, как сделал это в первый раз. Ребенок охотно ее взял. Ни минуты не колеблясь, он нашел нужный кусочек инкрустации, сдвинул его и достал леденец так, как будто проделывал это уже десятки раз.

Зиллейби поглядел на наши удивленные лица и чуть заметно подмигнул. Потом мы вышли на улицу, где он перезарядил игрушку.

— Хорошо, — сказал он, — назовите еще какого-нибудь мальчика.

Мы навестили еще трех в разных концах деревни. Ни один из них не выразил удивления при виде коробочки, все они открывали ее так, будто давно были знакомы с ней, и без промедления уверенно извлекали содержимое.

— Любопытно, не правда ли? — заметил Зиллейби. — Теперь проверим девочек.

Мы повторили ту же процедуру, за исключением того, что секрет коробочки был показан не второй, а третьей девочке, после чего все пошло так же, как в первой серии опытов.

— Поразительно, да? — ухмылялся Зиллейби. — Не хотите ли теперь воспользоваться проволочной головоломкой?

— Может быть, потом, — ответила Джанет. — Я сейчас попила бы чайку. — И мы с Зиллейби вернулись в наш коттедж.

— Идея с коробочкой очень хороша, — скромно похвалил себя Зиллейби, поглощая сандвич с огурцом. — Простенькая, неопровержимая и работает как часы.

— Означает ли это, что вы испытывали на них и другие идеи? — спросила Джанет.

— О, очень многие. Одни из них были чрезмерно сложны, другие не очень убедительны. А кроме того, сначала я исходил из не вполне правильных предпосылок.

— А сейчас вы уверены в их правильности? Дело в том, что я в своих выводах сомневаюсь, — сказала Джанет. Он взглянул на нее.

— Думаю, что и у вас, да и у Ричарда тоже, они есть, и не надо бояться выразить их вслух.

Он взял другой сандвич и бросил на меня вопросительный взгляд.

— Полагаю, — ответил я ему, — вам угодно, чтобы я сказал, будто эксперимент доказывает, будто то, что известно одному мальчику, становится известным всем остальным мальчикам, но остается тайной для девочек. И наоборот. Ну, ладно. Эксперимент демонстрирует, по-видимому, именно это, если тут нет какого-нибудь подвоха.

— Дорогой друг!..

— Ладно, ладно, но согласитесь — то, что, по-видимому, он доказывает, слишком значительно, чтобы проглотить одним глотком.

— Понимаю. Разумеется, я-то приближался к этому выводу постепенно, — кивнул он.

— Но, — спросил я, — вы ожидали от нас именно этого вывода?

— Конечно, дружище. Это же яснее ясного. — Он вытащил из кармана проволочную головоломку и бросил ее на стол. — Возьмите ее и попытайтесь сами повторить тот же опыт, а еще лучше разработайте собственный тест и проведите его. Вы обнаружите, что выводы, во всяком случае, предварительные, будут так же неопровержимы.

— Проглотить всегда легче, чем переварить, — сказал я, — но будем рассматривать это как гипотезу, которую мы примем для начала.

— Подожди, — вмешалась Джанет. — Мистер Зиллейби, неужели вы утверждаете, будто все, что я скажу одному мальчику, станет тут же известно всем остальным?

— Естественно, но только в том случае, если это будет нечто достаточно простое и понятное для данного возраста.

Джанет отнеслась к сказанному в высшей степени скептически. Зиллейби вздохнул.

— Всегда одно и то же, — сказал он. — Линчуйте Дарвина — и этим вы опровергнете теорию эволюции. Но я же сказал, вы можете воспользоваться собственными тестами. — Он повернулся в мою сторону. — Вы что-то говорили о гипотезе?

— Да, — отозвался я. — Вот вы сказали, что эти выводы носят предварительный характер, а что же дальше?

— Я бы сказал, что один из этих выводов может иметь последствия, способные опрокинуть всю нашу социальную систему.

— А может, это более высокая форма взаимопонимания, которое иногда наблюдается у близнецов? — спросила Джанет.

Зиллейби отрицательно покачал головой.