Том 1. Произведения 1926-1937

Одна крестная мать в городе сидит и сапоги чистит будто дуэлянтша и рядом человек голову моет. Но тихий как старичок он её как орешек стукнет свалится и впредь не встанет. Сделай, он говорит, крестная мать мне подарок? А та ему не хочет никакого подарка делать.

Явление 5

Городничий, Хлестаков и Марья Антоновна с флейтой (разговаривают на уральской горке).

Марья Антоновна(поплевавши на флейту). И скажу я вам дорогой Григорий и Яковлевич Григорий, что мужчина вы белобородый и осанистый, мускулистый как эта местность, но зубами вы щёлк-щёлк, и я опрокажена. Прямо как слюна повисаю.

Городничий. Не бойтесь дорогая Фортепьянушка, ужли или нет не уж ли, а ужин, подарю я вам муфту и седьмой огонёк. Вы держите сей огонёк в придаточном положении. Там шьют вам кофту.

Хлестаков. Как смешно печёнкам. Присядем. Я чуть качаюсь.

Марья Антоновна. Си как моя флейта пищит си.

Городничий(бегает козлом ищет травки). Курчавый я, курчавый, поберегите меня детки. Я ем ловеласа.

Комендант. Довольно. С волками жить, рот не разевай.

Проходит свеча в тазу, проходит свеча в тазу, проходит свеча в тазу. Минин сидит, Пожарский сидит, Варварова поёт. Греков ползёт — все мы сидим. Кто не сидит из нас — Ненцов и Плебейкин не сидят. Вам птички людские пора бы присесть.

Полуубитый Минин. (с этажерки):

лежу однажды бездыханныйи образ вижу сонной безднывдруг вижу стрелок наслажденьеиль ярких птичек колыханьепапахи добрые девици Мономах в кулак свиститмогильный холм растёт зелёныйзелёный он растёт зелёныйбыть может круглый нет зелёныймедаль чиновника на нёми шапка у него земляох шапка у него землясороконожка не змеясороконожка это Титкуда как славно Дон катил

свою вспотевшую волнуказак куда свой тучный глазбросает пасхой на волнурыбак рыбак топи уловна вал нисходят словарилатышские францусскиелитовские ирландскиесобачии посмешищаи смотрят на детинеци щиплют рыжие усысупруга мечется ценитеметанье наше и писк росытам лебедь беленький летитдождём он поле мороситсижу однажды виден в ряд

и ход и щёлканье дереви брюхо неба паучкаи вещая их паузане сплю не вижу Катенькиа слышу лишь раскатыогонь да частый передоки я сижу где Катяа стелют деды скатертьты скажут филин ватерпруфя испускаю духони грибом меня морятя тайно щёки надувалони тогда не вытерпятоставят мухой на валувот Катя каковы они

и вся судьба такой овинмогильной трубкою чернеятвоя рука угря чернеена пашне ночь как человек

Петров в духовном платье

И я был тут. В этом Петрове все люди в лежачем и Минин и Ненцов и другие все. Это ведь не почтовый ящик. Ура.

Минин(указав на покойного спящим перстом):

и троглодитова чтоб палицасияла б бомба и металица

Пожарский. Скольки лет жил?

Минин. Девятки лет жил.

Пожарский. Скольки лет жил?

Ответ. И сами мы словно мысли. Обрей ему бороду она стеарином пахнет. Ну вот и пишу я вам про жену, что она вас и знать позабыла и приучилась уже пищать. Она ваша жена прихожане в косичках сидит.

Бабушка. Вот какие непоседы.