Том 1. Произведения 1926-1937

Куприянов мало проку с этой свечки,она не осветила бы боюсь овечки,а нас тут двое,боюсь я скоро взвоюот тоски, от чувства, от мысли, от страха,боюсь тебя владычица рубаха,скрывающая меня в себе,я в тебе как муха.

Куприянов (снимая пиджак).

Скоро скоро мы с тобой Наташапредадимся смешным наслаждениям.Ты будешь со мной, я буду с тобойЗаниматься деторождением.И будем мы подобны судакам.

Наташа (снимая юбку).

О Боже, я остаюсь без юбки.

Что мне делать в моих накрашенных штанах.

На стульях между тем стояли весьма серебряные кубки, вино чернело как монах

и шевелился полумёртвый червь.

Я продолжаю.Я чувствую мне даже стало стыдно,себя я будто небо обнажаю:покуда ничего не видно,но скоро заблестит звезда.Ужасно всё погано.

Куприянов (снимая брюки).

Сейчас и я предстану пред тобойпочти что голый как прибой.Я помню раньше в этот мигя чувствовал восторг священный,я видел женщины родникзелёный или синий,но он был красный.Я сходил с ума,

я смеялся и гладил зад её атласный,мне было очень хорошо,и я считал что женщина есть дудка,она почти что человек,недосягаемая утка.Ну ладно, пока что торопись.

Наташа (снимая штаны).

Своё роняя оперенье,я думаю твой нос и зреньетеперь наполнены мной,ты ешь мой вид земной.Уже ты предвкушаешь наслажденьестоять на мне как башня два часа,уже мои ты видишь сквозь рубашку волосаи чувствуешь моей волны биенье.Но что-то у меня мутится ум,я полусонная как скука.

Куприянов (снимая нижние штаны).

Я полагаю что сниму их тоже,чтоб на покойника не быть похожим,чтоб ближе были наши кожи.Однако посмотрим в зеркало на наши рожи.Довольно я усат. От страсти чуть-чуть красен.Глаза блестят, я сам дрожу.А ты красива и светла,И грудь твоя как два котла,возможно что мы черти.

Наташа (снимая рубашку).

Смотри-ка, вот я обнажилась до концаи вот что получилось,сплошное продолжение лица,я вся как будто в бане.Вот по бокам видны как свечимои коричневые плечи,

пониже сытных две груди,соски на них сияют впереди,под ними живот пустынный,и вход в меня пушистый и недлинный,и две значительных ноги,меж них не видно нам ни зги.Быть может тёмный от длиныты хочешь посмотреть пейзаж спины.Тут две приятные лопаткикак бы солдаты и палатки,а дальше дивное сиденье,его небесное виденьедолжно бы тебя поразить

И шевелился полумёртвый червь,

кругом ничто не пело,

когда она показывала хитрое тело.

Куприянов (снимая рубашку).