Том 1. Простаки за границей, или Путь новых паломников

Годы расцвета твеновского мастерства совпадают со временем подъема в Америке литературы критического реализма. Следует отметить, что специфические условия исторического развития США в прошлом столетии вызвали известную задержку в становлении там большой реалистической литературы по сравнению с Россией, Францией или Англией. Существенное значение имело то обстоятельство, что наличие свободных земель на западе страны в течение долгого срока тормозило процесс углубления социальных противоречий в США. Свою роль сыграло и общее отставание культурного развития страны в ХІХ веке.

И все же литература критического реализма достигла в Америке второй половины прошлого столетия серьезных успехов. Свидетельством этого явилось в первую очередь именно творчество Твена.

Сэмюэл Ленгхорн Клеменс, избравший себе псевдоним — «Марк Твен», узнал в детстве много тяжелого. Отец писателя, неудачливый юрист и не менее неудачливый торговец, переселился в поисках лучшей доли на новые земли в далеком штате Миссури, к западу от Миссисипи. Подобно сотням тысяч других переселенцев, он ничего не добился в жизни и умер рано, оставив семью в нужде. Многие книги Твена (и в том числе «Автобиография»), а также отрывки из его неопубликованных произведений («Деревенские жители, 1840-1843 гг.» и «Таинственный незнакомец в Ганнибале») недвусмысленно говорят о том, что поселок Ганнибал штата Миссури, где прошли детские годы писателя, отнюдь не представлял собою сплошного царства поэзии и тепла. Видное место принадлежало там дельцам-мошенникам и работорговцам.

Трудности, которые испытал Сэмюэл Клеменс еще в детстве, в ком-нибудь другом, возможно, подорвали бы светлый взгляд на мир. Но он горячо любил жизнь и воспринял от матери великолепное чувство юмора, веселый характер, отзывчивость и дар рассказчика. Известен отрывок из неизданного автобиографического очерка Твена «Хелфайр Хочкис», в котором он рисует мать «незаметной маленькой женщиной, обладавшей прекрасной душой, большим сердцем и волшебным языком».

Жизнерадостность, характерная для Сэма Клеменса, объяснялась, конечно, не только влиянием матери. Сколько бы печального ни видел он в детские годы, с Ганнибалом связано было для него и много хорошего. На всю жизнь запомнил мальчик очарование величественной реки Миссисипи и почти не тронутых человеком лесов и прерий. В западных областях США встречались смелые и решительные люди, привлекавшие своей энергией. Они готовы были напряженным трудом и лишениями завоевывать право на кусок земли, достаточный, чтобы прокормить семью. В пору его детства, как свидетельствовал Твен, в фермерских поселениях на западе страны еще сохранились в какой-то мере простые нравы, а жажда денег еще не стала манией.

Твену не пришлось долго учиться, но он много читал. И уже в ранние годы его влекли произведения, богатые юмором и сатирой. С детства любимой книгой будущего писателя стал «Дон-Кихот» Сервантеса. Он был знаком с английским классическим юмором, высоко ценил свифтовскую иронию.

Но ближе всего ему была простонародная американская юмористика. Как раз в годы его молодости она переживала пору расцвета. Это была прежде всего литература устная — в деревушках и поселках, на фермах и даже в городе были широко известны шутки и комические рассказы фольклорного происхождения; особенной популярностью они пользовались среди фермеров и старателей на еще не освоенном Западе. В Америке также выходило много дешевых юмористических книжонок, создателями которых были разные литераторы, зачастую ремесленнического склада. Анекдоты, комические рассказы наводняли и периодическую печать, главным образом провинциальную.

Примечательно, что в американском фольклоре господствовал юмор, комизм. Народное творчество возникло за океаном в иных условиях, нежели в странах Европы, — в обстановке довольно развитых буржуазных отношений.

В фольклоре американцев есть и героическое начало. Воспеваются легендарные великаны (например, Поль Беньян), никогда не поступавшиеся своей свободой, готовые бросить вызов любым силам природы, мужественные, как те бедняки американцы, которые прокладывали пути в нехоженых лесах и распахивали целину за сотни миль от ближайших поселений. Но виднейшее место в фольклоре США принадлежит образам не героев, а псевдогероев: хвастунов, приписывающих себе подвиги, которых они не совершали, пройдох всякого рода. Зачастую речь идет о действительно существовавших людях, названных по имени и фамилии. Их поступки высмеиваются, сопоставление претензий этих людей с реальными возможностями человека создает комический эффект. Надо добавить, что некоторые произведения американской литературы могут быть названы фольклорными лишь весьма условно, — в создании их, надо полагать, принимали участие и профессиональные юмористы, скрывавшие свое авторство.