Том 1. Проза, рецензии, стихотворения 1840-1849

В наш странный век все грустью поражаетНе мудрено: привыкли мы встречатьРаботой каждый день; все налагаетНам на душу особую печать.Мы жить спешим. Без цели, без значеньяЖизнь тянется, проходит день за днем —Куда, к чему? не знаем мы о том.Вся наша жизнь есть смутный ряд сомненьяМы в тяжкий сон живем погружены.Как скучно все: младенческие грезыКакой-то тайной грустию полны,

И шутка как-то сказана сквозь слезы!И лира наша вслед за жизнью веетУжасной пустотою: тяжело!Усталый ум безвременно коснеетИ чувство в нас молчит, усыплено.Что ж в жизни есть веселого?Невольно Немая скорбь на душу набежитИ тень сомненья сердце омрачит…Нет, право, жить и грустно да и больно!... . . .

Весна

(Из моих отрывков)

У…ву, в воспоминание прежнего

Люблю весну я: все благоухаетИ смотрит так приветливо, светло.Она наш дух усталый пробуждает;Блистает солнце — на сердце тепло!Толпятся мысли быстрой чередою,Ни облачка на небе — чудный день!Скажите же, ужель печали теньВас омрачит? Чудесной тишиноюОбъят весь мир; чуть слышно, как поетНад быстрой речкой иволга уныло…

Весною вновь все дышит и живетИ чувствует неведомые силы.И часто мы вдвоем с тобой встречалиВесною солнце раннею порой;Любили мы смотреть, как убегалиНочные тени; скоро за горойИ солнце появлялось: вид прелестный!Чуть дышит тихий ветер; все молчит;Вдали село объято сном лежитИ речка вьется; свежестью чудеснойПроникнут воздух чистый; над рекойСтаницы птиц, кружась, летают; поле

Стадами покрывается; душойВсе вновь живет, и просит сердце воли…А вечера весенние?..

Из других редакций

<«Так это ваше решительное намерение…»>

— Так это ваше решительное намерение, Семен Богданович?

— То есть… вот видите… разумеется, тут надобно еще подумать…

— А, подумать?.. ну, так это еще долго… а я полагал, что вы уж подумали!

— Да я подумал… конечно, подумал, но… знаете ли… мысли-то… ведь это не что-нибудь другое… их иногда ужасно как много бывает…

— Разумеется, разумеется; сперва одна, потом, смотришь, и другая… ужасно как много: и не сообразишь!

— Дело-то оно такое, Николай Иванович, что поневоле задумаешься над ним… ведь тут уж не я один… тут и она, и дети… нужно подумать об том, чтобы составить их счастие!

— Уж и дети! так у вас уж и дети, Семен Богданович! а вы еще говорите, что не подумали!.. ну, так как же вы с ними, с детьми-то? хоть они, правда, только умственные, а все-таки дети, нельзя же оставить без призрения…

— Что ж тут смешного? конечно, будут дети…