Том 1. Романы. Рассказы. Критика

После появления романа «Вечер у Клэр» русская зарубежная критика часто стала ставить рядом имена В. Сирина и Г. Газданова (до тех пор в иерархии молодых писателей эмиграции Сирину принадлежало бесспорное первенство). В этой связи представляет интерес контекст, в котором объединяются эти два имени Г. Адамовичем в его статье «О литературе в эмиграции»:

«Споры эти (о возможности эмигрантской литературы. – Коммент.)

ведутся страстно, нетерпимо. В состоянии запальчивости и раздражения одни восклицают: ничего здесь нет, ничего здесь не может быть! Другие, впадая в крайность не менее „клиническую“, уверяют, что только здесь, в эмиграции, литература и существует и что столица русской словесности теперь не Москва, а Париж.

В этом лагере очень любят слово „пораженчество“. Кто сомневается, чтобы суждено нам было увидеть и здесь, в эмиграции, расцвет русской литературы, тот и пораженец. Кто не совсем твердо убежден, что Сирин будет новым Львом Толстым, а Газданов новым Достоевским, – тот пораженец» (Последние новости. 1931,11 июня).

Роман «Вечер у Клэр», несмотря на успех, при жизни автора не переиздавался. Лишь в 1979 г. благодаря тому, что Л. Диенеш послал экземпляр книги, выпущенной в 1930 г., и портрет писателя в специализирующееся на издании русской литературы издательство «Ардис», роман был переиздан в США. А в 1988 г. он впервые издан на английском языке: Gazdanov G.

An Evening with Claire. Ann Arbor: Ardis, 1988.

Эпиграф – из романа «Евгений Онегин»: гл. 3, XXXI, «Письмо Татьяны к Онегину».

Затем разговор вернулся к Дон-Жуану, потом, неизвестно как, перешел к подвижникам, к протопопу Аввакуму, но, дойдя до искушения святого Антония, я остановился…

 – В средневековых испанских легендах образ Дон-Жуана (Дона Хуана) сложнее и трагичнее, чем в последующих литературных вариациях: это, прежде всего, человек, сознательно совершающий все семь смертных грехов и бросающий тем самым вызов небу; понимаемый так, он может ассоциироваться с подвижниками (Аввакумом, св. Антонием) по контрасту.

Протопоп Аввакум. – Аввакум Петрович (1620 или 1621–1682) – глава и идеолог русского Раскола, основатель старообрядчества, писатель, проповедник и ревнитель православия. Был настоятелем (протопопом) Входо-Иерусалимского собора в Юрьевце (Юрьеве-Поволжском). С начала реформы Никона (1653) – ее яростный противник. Был сослан в Сибирь (1653–1663), а после возвращения в Москву и отказа пойти на компромисс – принять реформу – отправлен в Пустозерский острог и заточен в земляной сруб (1667–1682). Здесь им написаны «Житие протопопа Аввакума», «Книга бесед», «Книга толкований», «Книга обличений», почти все послания. По царскому указу 14 апреля 1682 г. вместе со сподвижниками сожжен в срубе. «Житие» двести лет оставалось под запретом, впервые опубликовано в 1861 г.

Святой Антоний

– преподобный Антоний Великий (252–356), «отец монашества»; сын богатых родителей, в детстве был потрясен словами Евангелия: «Иди, продай имение твое и отдай нищим,

80 и будешь иметь сокровище на небесах». После смерти отца и матери, двадцати лет от роду, последовал этому завету и удалился в пустыню, где пребывал более восьмидесяти лет, до самой смерти. Непрестанно искушавший его демон «будил в нем воспоминания о прежней знатности и богатстве» (каноническое житие), жажду общения с людьми, плотские похоти, наводил ужас фантастическими видениями. Отшельник боролся с искушениями ужесточением своего подвига: урезал часы сна и количество пищи; поселился на каменистой горе, трудом превратив ее в цветущий виноградник; непрестанно, каждую минуту, пребывал в молитве. В конце жизни достиг полной духовной свободы и имел право произнести: «Я больше не боюсь Бога, но я Его люблю». Искушение святого Антония – излюбленный сюжет западноевропейской живописи; наиболее известны полотна на эту тему Иеронима Босха (1460–1516); неоднократно на протяжении своей жизни возвращался к этому сюжету Флобер (первая редакция философской драмы «Искушение святого Антония» датируется 1849 г., последняя – 1874 г.).

…память чувств, а не мысли, была неизмеримо более богатой и сильной. – Реминисценция из Батюшкова: О, память сердца! Ты сильней / Рассудка памяти печальной… (К. Н. Батюшков. Мой гений. 1815)