Том 1. Сатиры и лирика. Стихотворения 1905-1916

Отстаивая свое право быть самим собой, Саша Черный не раз вступал в конфликт с рутинными взглядами редакторов «толстых» журналов. В отношении поэзии и сатиры существовали некие, совершенно непреодолимые табу, — скажем, такие: «С „Современником“ пока туго. Вы пишите, чтобы давать больше, — жалуется поэт Горькому, — а они определили сатирическую норму, ни на вершок больше: 2 страницы сатирических стихов в номере. Дорого — мол. Весь мой гонорар в номер не превышает 40 р., — если будет 50–60, это их разорит… А соображать, когда пишешь, чтобы вышло ровно две страницы, совершенно скучно» (Письма Горькому. С. 26).

CRITICUS

День. 1912. 18 октября. Посвящение: «В альбом критическим урядникам». После третьей строфы следовал другой текст:

«Гав-гав! Мой вкус — закон для всех.Гав-гав! Мой вкус верней всех вкусов.Чему я чужд — то смертный грех.

Все — минус, я один из плюсов».Так часто желчный педагог,Зажав перо рукою липкой.Под трафарет ровняет слог,С колом гоняясь за ошибкой.Сгребет в намордник все мечты,

Польет ремесленною злобойИ к сердцу Новой КрасотыПривесит пломбу с низкой пробой.А между строк припев один,Припев, испытанный веками:«Кто не согласен — тот кретин».

Вот грозный меч над дураками!Стары вы, criticus, для нас…Стары и безобидны даже —И разве детям вы сейчасСтрашнее трубочиста в саже.Старик! Кто грамотен и резв,

Кто с редким чванством носит шоры,Заносчив, зол и пресно-трезв,—Тому не лучше ль в прокуроры.

Примерно в то же время поэт высказал в письме к Е. А. Ляцкому свои претензии к «критическому цеху»: «Надо, чтобы была наконец настоящая критика: без заушений, без заигрываний „со своими“, без балльной системы и задавания авторами уроков» (Тимофеева. С. 167). Обращает на себя внимание, что критический разнос устойчиво ассоциируется с учительским. Видимо, Саша Черный, которому довелось в жизни немало претерпеть именно от педагогов и критиков, считал, что эти занятия накладывают некую печать человеконенавистничества на личность. Беклин А. (1827–1901) — швейцарский живописец, воссоздавший на своих полотнах фантасмагорический мир мифологических существ, лесных и морских чудовищ. Картины его, написанные темперой, отличались яркостью и необычностью красок. Саша Черный мог видеть творения этого модного художника не только в копиях и репродукциях, но, безусловно, и в подлинниках, в музеях Германии.

ЛИТЕРАТОРЫ НА КАПРИ

Сатиры, 1922. С. 130. Саша Черный был совершенно пленен атмосферой дружества и сотворчества, сложившейся в колонии русских писателей и художников на Капри. Один из писателей упомянут поэтом в данной стихотворной зарисовке: «Алексеич» — это, по всей видимости, Алексей Алексеевич Золотарев (1878–1950), которому Саша Черный не раз просил кланяться в письмах Горькому.

ИЗ ЗЕЛЕНОЙ ТЕТРАДКИ