Том 1. Серебряный голубь

Было видно, как старый, измученный человек устремил пред собою потухшие очи, повитые пепельным бархатом отгорающих молний: так уголь, еще полыхая внутри, начинает сереть хладным пеплом с поверхности; очи, как пепел, развеялись перед гудевшей толпой, а бессильное тело, слезая с трибуны, как будто валилось в огромную ночь, сопровождаемое насмешками.

* * *

По переулкам и улицам спящего города, возвращаясь к себе, семенило бессильное тело, жующее ртом, нахлобучив на лоб полураздавленную шляпу с полями; а из-под серой, проломленной шляпы, печально уставяся в лужу, вращало своими бессильными бельмами образованье из плоти, напоминающее лицом — лицо цензора и поэта А. Майкова: в гробе

.

* * *

Между тем: подлинный Иван Иваныч Коробкин, поднявшийся на террасу огромнейшей башни, стоял, опершись на перила, и созерцал миры звезд, переменяющих места свои в небе; к нему мчалась звезда его чтоб… отнести навсегда к ожидающему… Учителю.

В начале июля 1918 года двигалась процессия к Новодевичьему монастырю. Хоронили Ивана Иваныча. Гроб несли сослуживцы; помощник же управляющего музеем, сопровождая за гробом красивую даму, задумчиво говорил:

— Знаете ли, Аграфена Кондратьевна, все на свете бывает… Говорят есть масоны; про Маевского говорили, что он есть масон… И доподлинно мне известно: масоном был и дорогой наш покойник.

Михаил Латышев. Корни и крылья Андрея Белого

[текст отсутствует]