Том 1. Стихи, рассказы, сказки

— Будет вам и царь-пушка, — сказал отец. — Вот смотрите, колокольня Ивана Великого, Большой Кремлевский дворец, новый Дворец съездов…

У Человеков все в головах перемешалось. И соборы, и башни, и колокольни, и дворцы, и машины — черные «Чайки» и «ЗИЛ-111».

— А царь-пушка? — повторили Человеки.

— Вот царь-колокол, — сказал отец, но не успел договорить.

— А царь-пушка? — настоятельно требовали Человеки. Подошли они к царь-пушке. Колеса раза в три выше роста Человеков. Ствол пушки как огромная труба.

— Вот это да! — сказали Человеки и замолчали.

— Пушка весит почти сорок тонн, — объясняет отец.

Молчат Человеки.

— В старые времена ее называли — Русский дробовик, — говорит отец.

Молчат Человеки.

— Длина ствола, — продолжает отец, — пять метров тридцать четыре сантиметра.

Молчат Человеки.

— А калибр, то есть ширина ствола, — поясняет отец, — восемьсот девяносто миллиметров.

Молчат Человеки.

— Ну что еще вам сказать? — задумался отец. — Да, отлита пушка в одна тысяча пятьсот восемьдесят шестом году…

Посмотрел тут отец на Человеков: что это они, как в рот воды набрали?

И Человеки на отца посмотрели.

— А если мы… Если мы в эту пушку влезем, — сказали Человеки, — и она выстрелит… До Луны мы долетим? Как космонавты?

Отец сначала улыбнулся. Потом сказал:

— Вот об этом Андрей Чохов не подумал! Не предусмотрел!

— А кто такой Андрей Чохов? — поинтересовались Человеки.

— Русский пушечный мастер, который эту царь-пушку отливал, — объяснил отец. — Давно это было, не знал он, что вы на свет явитесь!

Первым Саня высказался:

— И зря дядя Андрюша Чохов не подумал!

Ваня добавил:

— Все в космос летают. А с такой-то пушки даже слона можно запустить!

— Вот уж о чем не подумал дядя Андрюша, так действительно не подумал! — сказал отец. — Вы только не сердитесь на Чохова. Такие времена были!

У главного директора

В самом большом московском магазине сделали Человеки все покупки. И для школы, и не для школы — все, что нужно.

— Теперь, Человеки, в дорогу! — сказал отец. — Пока в Дубки вернемся, стемнеет…

Тут они и потерялись. Не как-нибудь, а все.

Ваня ищет отца и Саню — нет нигде! Саня ищет отца и Ваню — нет! Отец ищет и Ваню, и Саню — тоже нет!

И надо ж такому случиться! В зоопарке не потерялись. В Кремле не потерялись. На улицах не потерялись. А здесь — на тебе!

Вдруг по радио диктор объявляет:

— Гражданин Прохоров Виктор Николаевич, вас ожидает сын Ваня в кабинете директора-распорядителя ГУМа. Третья линия, первый этаж.

Прибежал отец на третью линию в кабинет директора-распорядителя, а там Ваня сидит.

— А Саня где? — спросил отец.

— Не знаю, — сказал Ваня. — Я сам его искал — не нашел…

Только они из кабинета вышли, опять диктор по радио объявляет:

— Гражданин Прохоров Виктор Николаевич, вас ожидает сын Саня в кабинете директора. Первая линия, третий этаж.

— Ну, с вами не заскучаешь! — сказал отец. — Третья линия, первый этаж… Первая линия, третий этаж!

А старушка какая-то стоит рядом да радуется:

— Вот передача интересная! То про Ваню говорят, то про Саню.

Побежали отец с Ваней на первую линию, поднялись на третий этаж. А там в кабинете директора Саня сидит. Попрощался Саня с директором:

— До свидания, Андрей Михайлович! Спасибо!

— Будь здоров, Саня! — сказал директор. — Если еще вопросы будут, заходи!

Они разговаривали, как старые знакомые. Не только Ване, а даже отцу чуть завидно стало.

На обратном пути Ваня сказал:

— А обо мне по радио передавали!

— Подумаешь! — сказал Саня. — Я слышал. А зато я знаю, что длина всех прилавков в ГУМе больше трех километров. Ты знал?

— Нет, не знал, — признался Ваня.

— А знаешь, сколько людей работает в ГУМе?

— Нет, не знаю, — сказал Ваня.

— А сколько? — спросил отец. — Я тоже не знаю.

— Семь с половиной тысяч! — выпалил Саня. — Из них продавцов — три тысячи триста!

— Да-а! — в один голос произнесли отец и Ваня.

— А за один день в магазине бывает триста пятьдесят тысяч покупателей. Знаете? А за прошлый год было сто десять миллионов — половина Советского Союза почти!

— Ну и сыплешь ты, брат, цифрами! — сказал отец.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Ваня.

Саня довольно ухмыльнулся:

— Я же у главного директора был! Не как ты! Андрей Михайлович мне все рассказал…

Человеки поделились пополам

Стрижи улетали на юг. Ласточки и грачи улетали. Скворцы шумели, галдели, кричали, словно прощаясь с родными местами, но ничего не поделаешь — пора. Собирались в огромные стаи и готовились в далекий путь. Пока только дрозды колебались: лететь — не лететь? Очень уж много рябины в этом году, обидно улетать! Да, видно, придется. На одной рябине зимой далеко не уедешь!

Рябина поспела. Порыжел лес. Полысели поля. Лето еще вроде не прошло, осень не настала, а на календаре — первое сентября.

Явились Человеки в школу. Сели на одну парту. Все ребята в школьной форме друг на дружку похожи, а Человеки совсем одинаковые.

— Как я вас различать буду? — спросила учительница.

— Очень просто, — сказали Человеки. — Вот он — Ваня! А я — Саня!

— Пожалуй, верно, — согласилась учительница. — Я уже запомнила.