Том 1. Стихотворения

Конечно, в строгом смысле слова, даже ясно выраженная воля автора применительно к датам не является доказательством их правильности. История литературы знает десятки случаев, когда писатели сознательно искажали хронологию своего творчества и относили те или иные произведения не к тем годам, когда они были действительно написаны. Вымышленные даты ставились, например, с целью закамуфлировать связь произведений с какими-либо историческими событиями или жизненными обстоятельствами и тем самым затушевать их смысл. Причины подобных хронологических смещений многообразны. Поэтому недостаточно просто выявить авторскую волю в датах. Столь же необходимо — особенно в случаях сомнений и колебаний — найти подтверждение или объяснение авторских дат.

Именно в этом заключается одна из наиболее сложных проблем наследия Есенина.

Сомнения в точности авторских датировок в Собр. ст. появились очень быстро, почти сразу после его выпуска. Широко проблема начала обсуждаться с шестидесятых годов, с начала научных изданий наследия Есенина.

В первую очередь следует отметить, что в процессе обсуждений никогда не высказывались предположения, что, проставляя даты в Собр. ст., Есенин преследовал цели что-либо скрыть или затушевать в истории своей жизни или в творчестве. Не было никаких внешних обстоятельств или внутренних причин, которые могли бы побудить его намеренно поставить ложные даты, чтобы что-то утаить или замаскировать.

Тем не менее сомнения существовали. Наиболее остро дискутировалась датировка ранних стихотворений. Эту проблему затронул К.Л.Зелинский во вступительной статье к пятитомному собранию сочинений Есенина (М., 1961). Он отметил, что стихи поэта, «обозначенные 1910–1911 годами, но напечатанные значительно позже, возможно, и относятся к более поздним годам», но тем не менее, возглавляя научную подготовку издания, сохранил эти авторские даты.

Потом в обсуждение включилась большая группа исследователей.[10]

При этом значительно расширился круг «спорных» стихотворений, в него начали включаться произведения 1915, 1916 и даже более поздних лет. Вопросы вызывает прежде всего резкая качественная разница между стихами, датированными в наб. экз. 1910–1913 годами, и произведениями, бесспорно относящимися к этому периоду (стихи из тетрадей, переданных Есениным Е.М.Хитрову в 1912 году, цикл «Больные думы», стихи из писем к Г.Панфилову и М.Бальзамовой и т. п.). В качестве аргументов, подтверждающих сомнения, выдвигается то, что Есенин, оставляя стихи на память своему учителю или составляя целый цикл для публикации, извещая друзей о своих замыслах, не упоминает о таких стихах, как «Матушка в купальницу по лесу ходила…» или «Дымом половодье…», а отбирает стихи в основном подражательные, в которых ясно ощутимы перепевы Надсона, Дрожжина, Сурикова и др. Еще чаще обращают внимание на то, что стихи, отнесенные Есениным в наб. экз. к раннему периоду, за несколькими исключениями, не появлялись в московских изданиях, где он печатался в 1914–1915 годах, а оставались неопубликованными до начала его сотрудничества в петроградских журналах.

Все эти аргументы, несомненно, серьезны, в них — реальные противоречия, с которыми сталкивается любой читатель и исследователь. Но они все же не могут служить достаточным основанием для отмены авторских датировок.