Том 1. Стихотворения 1906-1920

Она покоится на вышитых подушках,Слегка взволнована мигающим лучом.О чем загрезила? Задумалась о чем?О новых платьях ли? О новых ли игрушках?Шалунья-пленница томилась целый деньВ покоях сумрачных тюрьмы Эскуриала.От гнета пышного, от строгого хоралаУводит в рай ее ночная тень.Не лгали в книгах бледные виньеты:Приоткрывается тяжелый балдахин,И слышен смех звенящий мандолин,И о любви вздыхают кастаньеты.Склонив колено, ждет кудрявый пажЕе, наследницы, чарующей улыбки.

Аллеи сумрачны, в бассейнах плещут рыбкиИ ждет серебряный, тяжелый экипаж.Но… грезы все! Настанет миг расплаты;От злой слезы ресницы дрогнет шелк,И уж с утра про королевский долгНачнут твердить суровые аббаты.

Сестры

«Car tout n’est que rêve, ò ma soeur!»[8]

Им ночью те же страны снились,Их тайно мучил тот же смех,И вот, узнав его меж всех,Они вдвоем над ним склонились.Над ним, любившим только древность,Они вдвоем шепнули: «Ах!»…

Не шевельнулись в их сердцахНи удивление, ни ревность.И рядом в нежности, как в злобе,С рожденья чуждые мольбам,К его задумчивым губамОни прильнули обе… обе…Сквозь сон ответил он: «Люблю я!»…Раскрыл объятья — зал был пуст!Но даже смерти с бледных устНе смыть двойного поцелуя.

23-30 декабря 1909

На прощанье

Mein Herz trägt schwere Ketten,

Die Du mir angelegt.

Ich möcht’ mein Leben wetten,

Dass Keine schwerer trägt.[9]

Франкфуртская песенка.Мы оба любили, как дети,Дразня, испытуя, играя,Но кто-то недобрые сетиРасставил, улыбку тая —И вот мы у пристани оба,Не ведав желанного рая,Но знай, что без слов и до гробаЯ сердцем пребуду — твоя.Ты всё мне поведал — так рано!Я все разгадала — так поздно!В сердцах наших вечная рана,

В глазах молчаливый вопрос,Земная пустыня бескрайна,Высокое небо беззвездно,Подслушана нежная тайна,И властен навеки мороз.Я буду беседовать с тенью!Мой милый, забыть нету мочи!Твой образ недвижен под сеньюМоих опустившихся век…Темнеет… Захлопнули ставни,На всем приближение ночи…Люблю тебя, призрачно-давний,Тебя одного — и навек!

4-9 января 1910

Следующей