Том 1. Стихотворения

Известны три беловых автографа: первый — РГБ (ф. С. А. Абрамова), вместе со стихотворением «В зеленой церкви за горой...» с общей датой: «916. Июнь. Константиново»; второй — РГАЛИ, в составе Г_н, без даты, относящийся очевидно ко времени подготовки рукописи Г₁₈, т. е. к январю-февралю 1918 г.; третий — РГАЛИ, в составе рукописного сборника 1918 г. «Стихи» (см. прим. к «За темной прядью перелесиц...»). Имеется еще один автограф, входивший в собрание М. П. Мурашева и относившийся, по его словам, к 15 марта 1916 г. (см. Восп., 1, 190–192; архив М. П. Мурашева — частное собрание, Москва). М. П. Мурашев назвал дату принадлежавшего ему автографа по аналогии с датой дарственной надписи Есенина на фотографии, подаренной ему поэтом в этот день. Все к тому же 15 марта М. П. Мурашев отнес черновик «Устал я жить в родном краю...» и некоторые другие автографы. Между тем в этот день Есенин зашел к нему прежде всего, чтобы оставить на сохранение корзинку с рукописями перед призывом в армию. Это вызывает определенные сомнения в точности данного свидетельства М. П. Мурашева.

В наб. экз. стихотворение было датировано 1915 г. Е. А. Есенина относит его к 1916 г. и связывает с поездкой в Константиново в конце июня 1916 г. (см. Восп., 1, 42). К 1916 г. стихотворение отнесено и в проекте переделки Тел. (см. выше). С учетом этого, а также свидетельства Е. А. Есениной и авторской даты на автографе РГБ в наст. изд. датируется июнем 1916 г.

Отрицательно оценил стихотворение в рецензии на альманах «Творчество» А. Е. Редько, усмотрев в нем «странные выражения» (журн. «Русское богатство», Пг., 1917, № 4/5, апрель-май, с. 318). Другой рецензент, напротив, замечал: «Прекрасные строчки выливаются из-под пера поэта» и полностью приводил текст стихотворения (В. Гор. «Советский Парнас» — газ. «Свет», Харбин, 1922, 11 февраля, № 821). К числу наиболее совершенных произведений поэта отнес стихотворение А. К. Воронский: «...прошлое, ставшее милым и саднящее сердце своей невозвратностью, своим “никогда” — очень прочное поэтическое настроение Есенина, прочное и давнее. Обращаясь к друзьям своих игрищ, Есенин пишет...». Процитировав далее две последние строфы стихотворения, критик продолжал: «Заметьте, пишет это поэт-юноша, только что вступающий в жизнь. К теме о невозвратном прошлом поэт возвращается постоянно и позднее. Здесь он наиболее искренен, лиричен и часто поднимается до замечательного мастерства» (Кр. новь, 1924, № 1, январь-февраль, с. 274).

«Не бродить, не мять в кустах багряных...»

Газ. «Земля и воля», Пг., 1917, 21 сентября, № 148; Г₁₈; Г₂₀; Рус. (вырезка из Г₂₀); И₂₂

; Грж.; Ст. ск.; Б. сит.

Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).

Автограф — РНБ (ф. И. И. Ясинского), без даты. В Г_н — вырезка из газ. «Земля и воля» с авторскими пометами (исправление опечаток). В наб. экз. датировано 1915 г. Первоначально намечалось для публикации в Бирж. вед., рукопись стихотворения была передана И. И. Ясинскому, вероятно, в середине октября 1916 г. (см. письма к И. И. Ясинскому от 20 ноября и А. Л. Волынскому от 30 ноября 1916 г. и прим. к ним). В проекте переделки сборника Тел. было отнесено к 1916 г. (см. выше). С учетом этих фактов датируется 1916 г.

С. А. Толстая-Есенина высказывала предположение, что «стихотворение было навеяно смертью одной девушки, которую Есенин любил в годы молодости в своем родном селе» (Комментарий — ГЛМ). Имелась в виду А. А. Сардановская (см. прим. к «За горами, за желтыми долами...»). Предположение неверное (она скончалась позже, в апреле 1921 г.), но стихотворение действительно могло быть связано с А. А. Сардановской. Есенин виделся с ней во время поездки на родину в июне 1916 г.

Н. К. Вержбицкий вспоминал: «Раз я застал его в подавленном состоянии. Он никак не мог простить себе плохой перенос в строках:

Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.

— “Лебеда”, — говорил он, — должна была войти в первую строку, обязательно! Но я поленился...

Мне пришло в голову такое построение:

Лебеды не мять в кустах багряных,

Не бродить и не искать следа.

Есенин подумал, потом сказал:

— Тоже не годится, слишком большое значение придается “лебеде”. Ведь главное во фразе — “бродить”. Второстепенное — “бродя, мять лебеду”. И потом уже объяснение — зачем я это делаю: “искал след”... В общем, надо совсем переделать всю строфу» (Восп., 2, 231). Пробовал ли Есенин править стихотворение в 1924–25 гг. — неизвестно. Соответствующие тексты не обнаружены. Само намерение и разговор с Н. К. Вержбицким могли быть связаны с предположением о выпуске сборника в крестьянском отделе Госиздата (см. прим. к «Нощь и поле, и крик петухов...»).

...заря на крыше, как котенок, моет лапкой рот... — ср. вариацию этих строк в стихотворении Н. А. Клюева «Бумажный ад поглотит вас...»: