Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926

Пеплом собственным одевшись, был изверженВ хлябь вешнюю:Мое рожденье былоЗа Кудмою-рекойВ земле Нижегородской.Отец мой прилежаще пития хмельного,А мати – постница, молитвенница бысть.Аз ребенком малым видел у соседаСкотину мертвую,И, во ночи восставши,Молился со слезами,Чтоб умереть и мне.С тех пор привык молиться по ночам.Молод осиротел,Был во попы поставлен.Пришла ко мне на исповедь девица,Делу блудному повинна,И мне подробно извещала.Я же – треокаянный врач –

Сам разболелся,Внутрь жгом огнем блудным,Зажег я три свечи и рукуВозложив держал,Дондеже разженье злое не угасло.А дома до полночи молясь:Да отлучит мя Бог –Понеже бремя тяжко, –В слезах забылся.А очи сердечнииПри Волге при реке и вижу:Плывут два корабля златые –Всё злато: весла, и шесты, и щегла.«Чьи корабли?» – спросил.– «Детей твоих духовных».А за ними третий –Украшен не золотом, а разными пестротами:Черно и пепельно, сине, красно и бело.И красоты его ум человеческий вместить не может.Юнош светел парус правит.

Я ему:  – «Чей есть корабль?»А он мне:  – «Твой.Плыви на нем, коль миром докучаешь!»А я, вострепетав и седше, рассуждаю:Аз есмь огонь, одетый пеплом плоти,И тело наше без души есть кал и прах.В небесном царствии всем золота довольно.Нам же, во хлябь изверженнымИ тлеющим во прахе, подобаетСтрадати неослабно.Что будет плаванье?По мале времени, по виденному, бедыВосстали адовы, и скорби, и болезни.

3

Беды восстали адовы, и скорби, и болезни:От воевод терпел за веру много:Ин – в церкви взяв,

Как был – с крестом и в ризахПо улице за ноги волочил,Ин – батогами бил, топтал ногами,И мертв лежал я до полчаса и паки оживел,Ин – на руке персты отгрыз зубами.В село мое пришедше скоморохиС домрами и с бубнами,Я ж – грешник, – о Христе ревнуя, изгнал их,ХариИ бубны изломал –Един у многих.Медведей двух великих отнял:Одного ушиб – и паки ожил –Другого отпустил на волю.Боярин Шереметьев, на воеводство плывучи,К себе призвал и, много избраня,Сына брадобрица велел благословить,Я ж образ блудоносный стал обличать.Боярин, гораздо осердясь,Велел мя в Волгу кинуть.

Я ж, взяв клюшку, а мати – некрещеного младенцуПобрел в Москву – Царю печалиться.А Царь меня поставил протопопом.В те поры НиконЯд изрыгнул.Пишет:    «Не подобает в церквиМетание творити на колену.Тремя перстами креститеся».Мы ж задумались, сошедшись.Видим: быть беде!Зима настала.Озябло сердце.Ноги задрожали.И был мне голос:      «ВремяПриспе страдания.Крепитесь в вере.Возможно Антихристу и избранных прельстити»…

4