Том 10

— Успокойся, вождь, — сказал он, — эти люди обошлись с тобой грубо. Поддержать тебя я не мог, но это зрелище так меня огорчило, что я ушел. Да это просто стыд и срам, чтобы такую важную, почтенную особу буквально втаптывали в грязь. Да и кто? Какой-то захмелевший от пива вояка!

— Ты прав, Белый человек, — снова закипел Мапута. — Это просто стыд и срам! Но погоди, я, Мапута, еще опрокину эту скалу, еще повалю этого быка. Вот увидишь, когда созреет следующий урожай, здесь не останется ни Нахуна, ни Умгоны, ни кого-нибудь другого из их крааля, кто мог бы его собрать.

— И как же ты с ними разделаешься?

— Еще не знаю, но что-нибудь придумаю. Непременно. Хадден потрепал холку пони, перегнувшись вперед, посмотрел вождю прямо в глаза и сказал:

— А что ты мне дашь, Мапута, если я подскажу тебе, как поквитаться с этим Нахуном, который обошелся с тобой так невежливо, а заодно и с Умгоной, который и на меня наслал болезнь.

— А какой награды ты хотел бы, Белый человек? — нетерпеливо спросил Мапута.

— Я прошу не так уж многого, вождь, — хочу только заполучить девушку Нанеа, которая мне приглянулась.

— Я и сам бы непрочь заполучить девушку, но она предназначена для того, кто «обитает в Улунди».

— С тем, кто «обитает в Улунди», я как-нибудь договорюсь, вождь. В этих краях самый могущественный владыка ты, с тобой я и хочу найти общий язык. Послушай, если ты поможешь мне выполнить свое желание, я не только помогу тебе отомстить твоим врагам, но, когда девушка будет в моих руках, подарю тебе это ружье и сто патронов к нему.

Мапута посмотрел на охотничий мартини, и глазки его блеснули.

— Хорошо, — сказал он, — очень хорошо. — Я уже давно мечтаю о таком ружье для охоты и расправы с моими врагами. Обещай, что отдашь его мне, и девушка — твоя.

— Поклянись, Мапута!

— Клянусь головой Чаки и духами моих предков.

— Хорошо. На рассвете четвертого дня Умгона, его дочь Нанеа и Нахун, вместе со всем их скотом, хотят переправиться через Крокодилий брод в Наталь, чтобы спастись от преследований короля. И я вместе с ними; они знают, что я проник в их тайну и убьют меня, если я попытаюсь от них отделаться. Твой долг — охранять границу и брод; спрячься ночью со своими людьми среди скал на мелководье и поджидай нас. Впереди, погоняя коров и телят, будет идти Нанеа, так мы условились, а я буду ей помогать; Умгона и Нахун будут идти сзади, погоняя быков и телок. Ты нападешь на них, убьешь, захватишь скот, а потом я отдам тебе ружье.

— А если король потребует девушку, Белый человек?

— Ты ответишь, что впотьмах не заметил ее и она убежала; да и как, скажешь ты, было схватить ее сразу, она подняла бы крик и спугнула всех остальных.

— Да, но как я получу ружье, если ты перейдешь через брод?

— Прежде чем войти в реку, я положу ружье и патроны на камень, на берегу; Нанеа же я скажу, что вернусь за ними, когда мы перегоним скот.

— Хорошо, можешь на меня положиться, Белый человек.

Так был заключен тайный заговор; обсудив еще кое-какие подробности, заговорщики ударили по рукам и расстались.

«Все должно пройти гладко, как по маслу, — рассуждал Хадден, плавая в реке. — Вот только я не вполне доверяю нашему другу Мапуте. Лучше бы мне самому, без его помощи, избавиться от Нахуна и его почтенного дяди — пара выстрелов, и все шито-крыто. Но это было бы убийство, не хотелось бы марать руки убийством, а вот выдать двух подлых дезертиров, тем более в военное время, дело даже похвальное. К тому же мое личное участие может сильно повредить мне в глазах девушки, но если Мапута отправит на тот свет Умгону и Нахуна, ей волей-неволей придется воспользоваться моей помощью, других провожатых у нее не будет. Риск, конечно, есть, но бывают случаи, когда приходится рисковать и самым осторожным».

Случилось так, что подозрения Филипа Хаддена оправдались. Прежде чем достойный вождь добрался до своего крааля, он уже смекнул, что план, предложенный его белым сообщником, хотя и не лишен заманчивости, слишком опасен: бегство Нанеа, несомненно, сильно разгневает короля. Да и его сопровождающие могут заподозрить неладное; что если кто-нибудь из них проболтается? С другой стороны, разоблачив заговор, он сможет завоевать благорасположение Его величества; он скажет королю, что узнал обо всем от белого охотника, которого Умгона и Нахун насильно втянули в свой заговор. Что до ружья, составлявшего предмет его вожделений, то оставалось уповать лишь на счастливую случайность.

Через час два надежных гонца уже мчались по равнине с посланием от вождя Мапуты, Стража границы, «великому Черному Слону», обитающему в Улунди.

Глава V. Котловина Смерти