Том 10 (XVI век, литература «государственного устроения»)

Хроника болезни и смерти Василия III предваряется в «Повести» рассказом о его успешной военной деятельности в августе 1533 г. и превращается в итоге в повествование о бренности человеческой жизни (один из выразительных эпизодов «Повести» — описание поверженного немощью Василия на паперти Успенского собора Иосифо-Волоколамского монастыря, в котором идет служба с молением о его выздоровлении). Фабула «Повести» могла восприниматься современниками как конкретная иллюстрация к тексту «Прения жизни и смерти», а сам Василий III как бы продолжал — в сознании читателей — ряд легендарных героев, побежденных смертью, — Александра Македонского, царей Давида и Соломона и др. История болезни и смерти Василия III, а может быть, и сама «Повесть», могли послужить толчком к созданию книжниками Иосифо-Волоколамского монастыря «Сказания о некоем человеке богобоязниве», написанного примерно в то же время — не позднее середины XVI в. («вчера тысящами пред ним стояли, а ныне во гробе един лежить...»).

Текст «Повести» дошел в 15 списках в составе различных летописей XVI в., в обоих списках августовских ВМЧ и в одном позднем житийном сборнике; особая редакция находится в «Степенной книге» (данные С. А. Морозова см.: Морозов С. А. Повесть о смерти Василия III и русские летописи // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978. С. 61—77). Пять летописей (Воскресенская, Летописец начала царства, Никоновская, Александро-Невская, Царственная книга) содержат вторичные, сокращенные тексты «Повести», другие десять списков сохранили два варианта текста, восходящие к первоначальному виду. Восемь рукописей содержат текст Новгородского летописного свода 1539 г. (далее — НС), составленного в 1542—1548 гг., две рукописи — Софийская II летопись (СII) и Постниковский летописец (ПЛ, самая старая рукопись с текстом «Повести», датируется 1550-ми гг.) — содержат текст, несколько отличающийся от НС и, возможно, восходящий к своду 1534 г. А. А. Шахматов (в последнее время — С. А. Морозов) считал текст НС первоначальным, но, по-видимому, оба варианта текста — и НС и СII (ПЛ) — восходят к одному общему источнику (точка зрения А. А. Зимина), в каждом из них заметны следы целенаправленной обработки текста. Особенно очевидна «литературность» текста НС: его создатель стремится сгладить элементы непосредственной фиксации речей и действий исторических лиц, присущие начальному авторскому тексту, лучше сохранившемуся в ряде фрагментов СII и ПЛ. Возможно, эта правка принадлежит не составителю НС, а деятелю профессиональной школы книжников из окружения митрополита Макария, так как именно этот текст был включен Макарием в августовские книги Успенских и Царских Миней, созданных в эти же годы; именно этот текст лег в основу и всех последующих официальных переделок «Повести» в XVI в.

«Повесть» публикуется по древнейшему списку НС — по списку конца XVI в.: РНБ, F. IV, № 238 (список Дубровского), л. 413—429 (текст издавался: ПСРЛ, т. IV, вып. 3. Л., 1929, с. 552—564); для исправления отдельных чтений используем текст ПЛ (ПСРЛ, т. XXXIV. М., 1978, с. 17—24); все исправления выделяются курсивом.

ХОЖДЕНИЕ НА ВОСТОК ГОСТЯ ВАСИЛИЯ ПОЗНЯКОВА С ТОВАРИЩИ[91]

Подготовка текста, перевод и комментарии О. А. Белобровой

ОРИГИНАЛ

Лета 7067-го[92] государь царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии при благоверной царицы и великой княгини Анастасии, и при царевичехъ Иванне и Феодоре,[93] и при святейшемъ папе и патриархе Макарии, митрополите[94] всеа Русии, и при архиепископе новгородскомъ Пимине

[95] посылал во Царьгородъ,[96] и во Иерусалим, и во Египетъ,[97] и в Синайскую гору[98]

новгородцкого архидьякона Генадия,[99] да гостя Василия Познякова, да Дорофея Смольнина, да Кузьму Салтанова, псковитина.[100] И Генадий недошед Иерусалима в Цареграде преставися. А Василей Пазняковъ с товарищи во святемъ граде Иерусалиме, и во Египте, и в Синайской горе, и в Раифе[101] были, и чьто тамо видели, то сущее и написали. И опять пришли во царствующий градъ Москву.