Том 11

Вчера был у меня по делу издания метранпаж Демьянов и сказывал, будто Вы желали поговорить со мною о VI томе — «не сделать ли его X». Так ли это или нет? Я теперь могу прийти к Вам, но не хочу беспокоить Вас без надобности. — VI том делать X очень трудно и, по-моему, не нужно. В этом я не вижу никакой выгоды ни для нас, ни для подписчиков. Можем ждать их «волокиты» до выпуска IX тома. Тогда только наступит пора безотложного решения с распределением материала на X том. В крайности я все-таки не буду совать вещей очень слабых, а напишу лучше для X тома статью «О себе самом» — по существу, мои литературные воспоминания^*, которые могут быть интересны и могут вызвать толки. Такую статью меня вызывает написать «Deutsche Rundschau»,[38] которую заинтересовали некоторые сообщенные ей переводы. Мне все равно надо ее написать. С нее и сделают перевод. А пока, мне кажется, нам надо позаботиться только о том, чтобы подписчики наши получили в этом (<1>889) году три тома, то есть V, VII и VIII, который теперь печатается (недопечатано 9 лист.). Окажите мне доброжелательство, — прикажите, чтобы VIII том непременно был выпущен до нового года. — Тогда мы будем исправлены в своих обязательствах и выжидание будет для нас удобно и, может быть, небезвыгодно.

Преданный Вам

Н. Лесков.

Если Вы действительно желаете переговорить со мною, то черкните, когда зайти к Вам; а то придешь не вовремя. — Вы сердитый, а я больной, и ничего у нас хорошего не выходит. А поговорить и мне надо.

155

В. М. Лаврову

7 декабря 1889 г., Петербург.

Достоуважаемый Вукол Михайлович!

Получил от Вас депешу о стихотворении Велички^* и писемце с вырезкою из «Русск<их> вед<омос>тей». О депеше говорить нечего: «на вкус товарищей нет». Нынче все очень спешат и не отделывают работ и тем себе много вредят. Я это им всегда говорю, но моим речам мало верят и вовсе их не слушаются. — В «Русских ведомостях» кто-то уж слишком добр и ко мне снисходителен. «Аск<алонского> злодея» надо было еще потомить в горшке, и он бы упрел лучше. Теперь изо всего моего прологового запаса остается одна легенда^* — всех лучшая, это «Оскорбленная Нэтэта» (по Прологу и по Иосифу Флавию^*

). Сюжет живой, пестрый, страстный и нежный. Не знаю, как выйдет в деле. Есть жрецы Изиды, римляне, и боги (переодетые волокиты), и муж, и костер, и «оскорбленная Нэтэта» — словом, целая опера или балет, но это все еще «в голове», хотя я, однако, мог бы, кажется, написать ее к февралю 1890 года. — Об этой работе я говорил бы с Вами увереннее и охотнее, но Вы приступаете ко мне с требованиями романа, и приступаете «круто и узловато»… Тут иной разговор и не в одно слово. Роман написан, как Вы видели, только начерно. Положим, что и в таком положении романы печатают. Печатают их даже когда они еще только пишутся…Примеров таких много. И я так печатал «Некуда» в «Библиотеке для чтения» и «На ножах» в «Русск<ом> в<естни>ке» у Каткова, но для этого требуется большое доверие со стороны редакции как к силам, так и к аккуратности автора. Имеете ли Вы ко мне такое доверие? Это надо знать, а знавши, надо подумавши принять такую обязанность. Могут случиться перерывы, но это ничего — беда небольшая. Я успею отделывать и переписывать, но все это будет уже некоторая спешность — чего я не люблю. Я еще очень слаб после тяжелой моей болезни. Роман я перечитал^* и хотел бы удержать его у себя еще с год. Это я и решился вчера написать Вам, думая лучше так разрубить нить, чем ее тянуть. Письмо Ваше изменило мое решение: я стал думать, что поступлю не дружески и не товарищески. Теперь я признаю за лучшее пройти пером первую, переписанную набело часть и пошлю ее Вам с тем уговором, чтобы между нами не было никакого стеснения: понравится — печатайте, — я буду готовить далее, а не понравится — возвратите, и я об этом нимало не потужу, и тени гримасы с моей стороны не будет. Я его с удовольствием буду отделывать на свободе. Сюжет чисто любовный и чем далее, тем интереснее, но он прихотлив

и довольно необыкновенен, хотя это все с настоящих людей и событий. Если начнете печатать, — далее верьте мне, как верили Катков и Боборыкин. Другого исхода нет. — Кажется, я Вам пишу ясно, открыто и дружески. Прошу Вас посоветоваться с «братиею» и отвечать мне так же просто, ясно, и чтобы все между нами шло дружно и хорошо. Я буду ждать ответа скорого.

Ваш Н. Лесков.

156

В. М. Лаврову

Ночь на 8 декабря 1889 г., Петербург.