Читаем Том 11. Благонамеренные речи полностью

В очерке «Опять в дороге» отразились впечатления Салтыкова от новой поездки в места, которые были «свидетелями» его детства. По делу о наследстве, оставшемся после смерти брата Сергея Евграфовича (см. прим. к очерку «В дороге»), Салтыков побывал в мае 1873 года у матери в Ермолино Тверской губернии и в своем Заозерье, а также в Угличе Ярославской губернии. Вернулся он в Петербург через Кимры и Тверь, совершив, таким образом, часть пути по Волге.

Как указал сам Салтыков в примечании к журнальной публикации очерка, он посвящен тому же «предмету», как и очерк 1872 года «В дороге». « Предмет» этот — характеристика главнейших процессов, происходивших в пореформенной деревне. Тема упадка помещичьего землевладения развертывается в картину « ликвидации» «дворянских гнезд» и бегства их владельцев. Тема появления в деревне « homonovus» — « нового человека» рождает

образ деревенского хищника-кулакаХрисашки Полушкина. Этот образ еще эскизен, но им открывается (если рассматривать очерки «Благонамеренных речей» в хронологической последовательности) знаменитая салтыковская галерея портретов деревенской буржуазии, новоявленных «столпов общества».

Обе темы «проходят» на фоне сурово-реалистических зарисовок тяжелых и темных сторон народно-крестьянского быта, утратившего с отменой крепостного права старые формы и не выработавшего еще новых. В заключительной части очерка в тематику «благонамеренных» речей и начинаний вводится еще один «институт» складывающейся буржуазной России — гласное судопроизводство и адвокатура(см. очерк «Переписка» в основном разделе наст. тома и в разделе Неоконченное).

Из отзывов критики известный интерес представляет оценка очерка, данная Бурениным. По его мнению, сцена у перевоза «отзывается скандалом», а очерк в целом — всего лишь «бойкая юмористическая картинка». Однако эта «картинка» «производит <…> очень тяжелое впечатление <…> Кулачество и маклачество внезапно <…> народились во всеоружии из недр крепостного права и смело выступили на поприще «возрождающейся» жизни…» [522]


…в семицкий четверг девки венки завивали… — Семик— народный праздник, связанный с поминовением умерших; отмечался на седьмой неделе после Пасхи. Один из его обрядов — завивание венков.

Троицын день

— церковный праздник на пятидесятый день после Пасхи.

…кипела млгком и медом. — Выражение из Библии ( Исход, III, 8).

…как уставную-то грамоту писал<…> дача-то и вышла У него клочьями… — См. прим. к стр. 104.

Коли я около самой ихней околицы землю отрежу, так им и курицы некуда будет выпустить!<…>

Я штрафов с мужиков наберу! — О результатах размежевания помещичьих и крестьянских земель в родном Салтыкову Калязинском уезде «Вестник Европы» писал: «Крестьянин со всех сторон, как тисками, был сжат помещичьей землей и за каждый лишний шаг скотины и даже курицы платил штраф…» (1869, № 5, стр. 356). Сам Салтыков наблюдал эту картину там же в имениях братьев: крестьяне Ильи Салтыкова отказывались подписать уставную грамоту, а крестьяне Дмитрия Салтыкова жаловались: «Помещик до того обрезал землю вокруг нашего селения, что невозможно выпустить ни лошади, ни коровы, ни прочего домашнего скота, даже птиц…» (Н. Журавлев. М. Е. Салтыков (Щедрин) в Тверской губернии, Калинин, 1939, стр. 104). Выражение « Курицы будет некуда выпустить» встречается в «Плодах просвещения» Толстого (д. I, я. 26 и далее).

…«какие, говорит, это праведные суды, это притоны разбойничьи!»… — О «неслыханно демократических приемах» разбирательства тяжб между помещиками и крестьянами в мировых судах см. на стр. 599 в т. 7 наст. изд. Суды праведные— намек на формулу царского манифеста 19 марта 1856 года: «правда и милость да царствуют в судах» (« СПб. вед.

», 1856, № 65, 21 марта), повторенную в высочайшем указе, утверждавшем судебную реформу 1864 года ( там же, 1864, № 271, 23 ноября).

…литки с ними пьет. — Литки— спрыски, магарычи, запивки, попойки при купле и продаже (В. Даль. Толковый словарь…).

Французская болезнь— сифилис. О распространении его в деревнях и бессилии земского здравоохранения неоднократно писали «Отеч. записки» (см., например, ОЗ, 1872, № 4, отд. II, стр. 257–258; см. также «Вестник Европы», 1869, № 5, стр. 360; « СПб. вед.», 1873, № 278, 9 октября).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее