Том 12 и 13. Сатана и Искариот (роман в трёх частях)

— Опять котловина! — воскликнул Виннету.

Я понял, что он хотел сказать этим восклицанием. В наших с ним странствиях по белу свету котловины всякого рода то и дело играли особую роль. Несколько раз они становились ловушками для наших врагов, а нас, наоборот, оберегали!

Котловина, которая встретилась нам на этот раз, была такова, что вполне могла стать настоящей тюрьмой для тех, кто в ней находился, если каким-то образом перекрыть единственный путь в нее — то самое очень узкое ущелье, о котором говорила индианка, и в целом она напоминала яму для поимки медведя.

Строение, которое Юдит назвала своим «замком», надо сказать, до некоторой степени оправдывало такой свой титул. По всей вероятности, некогда, очень давно от скалы откололся крупный кусок, из его обломков и было сооружено это пуэбло. Тыльной своей стороной «замок» прижимался к скале, имел восемь этажей, и каждый из них был по площади немного меньше предыдущего. Все сооружение напоминало пирамиду, одна половина которой находится снаружи, а другая спрятана внутри скалы. К каждому этажу было приставлено по лестнице. Если убрать нижнюю, то уже ни один чужак не смог бы проникнуть в пуэбло.

Теоретически эту крепость можно было бы взять штурмом, но осада, и даже длительная, ничего не дала бы. В котловине росли овощи и фрукты и было сколько угодно воды в довольно большом бассейне почти правильной круглой формы. Вода в него попадала, видимо, из какого-то подземного источника.

Но больше всего нас заинтересовала компания, расположившаяся на первой террасе пуэбло. Там сидели Джонатан Мелтон, Юдит и предводитель индейцев, по крайней мере, таковым он казался. Возле щели — прохода в котловину стояло несколько воинов юма.

— Вот видишь, сеньор, — сказала индианка, — все, как я тебе сказала. Вас поджидают.

— А где, как ты думаешь, отец молодого белого?

— Он в засаде по ту сторону прохода в котловину. Старик командует там, а молодой — здесь.

— Эх, — вмешался Эмери, — Джонатан так и просится на мушку моего ружья! Можно, я попробую?

— Разумеется, нет, — ответил я. — Во-первых, он нам нужен живым, а во-вторых, ты можешь просто не попасть в него.

— Как тебя понять? Ты полагаешь, я плохо стреляю?

— Не лезь в бутылку, Эмери, ты же знаешь, как высоко я ценю твое умение стрелять. Но стрельба сверху вниз, да еще с такого расстояния, дело почти безнадежное. Я бы, например, никогда бы за него не взялся.

— Well! А в-третьих что ты имеешь в виду?

— А в-третьих, этот выстрел выдаст нас.

— Хорошо, но что мы будем делать в таком случае? Не прыгать же отсюда вниз, чтобы схватить Джонатана за загривок.

— Вниз, говоришь? Это возможно, но только не прыжком. Приглядись-ка к пуэбло! Каково расстояние от края пропасти до его верхней террасы?

— Думаю, самое меньшее… локтей сорок.

— Пожалуй, ты прав.

— Ты что, собрался сделать такую длинную лестницу?

— Если ты намерен и дальше шутить, то постарайся, чтобы твои шутки были поострее!

— Ладно, не кипятись, уж очень все тут сложно. Через теснину нам не прорваться, придется спускаться отсюда.

— Я бы не стал утверждать, что прорыв через теснину вовсе не возможен. В другом дело: если пойдем в атаку в открытую, подставим себя под огонь с террас пуэбло. Ночью надо действовать, только ночью, убрав потихоньку часовых. Значит, отсюда, сверху…

— Ты рассчитываешь на наши лассо?

— Да.

— Это риск. Мы же их не сами делали. Я, например, не поручусь за их надежность, да что там — почти уверен, что в самый неподходящий момент они могут оборваться.

— Лассо станут надежнее, если их сначала окунуть в жир, а потом прокоптить.

— Так-то оно так, но ты меня еще не до конца убедил. И потом, представь себе: они же будут раскачиваться, когда мы их спустим, а это даже ночью можно заметить.

— Ладно, я спущусь первым и закреплю ваши лассо.

— Well! Однако спроси скво, нельзя ли…

— Нет, нет! — оборвал я его. — Я верю ей, но все же будет лучше, если она ничего знать не будет, женщины иногда, знаешь ли, могут пробалтываться просто так, без злого умысла.

— В таком случае слава Богу, что мы говорим по-немецки. Только ведь и Виннету не в курсе того, о чем идет речь. А кстати, где он?

Виннету лежал в зарослях кустов, нависших прямо над пуэбло. Я был уверен, что он думал о том, о чем и я. Так и оказалось. Вскоре он показался из кустов и сказал:

— Есть только один путь в пуэбло — надо спуститься на верхнюю террасу.

При этом вождь апачей воспользовался языком сиу, исходя, очевидно, из тех же соображений, что заставили нас с Эмери говорить по-немецки.

— А как ты полагаешь, наши лассо выдержат? — спросил я.

— Да. Но одного по длине явно не хватит. Три наших лассо надо связать в одно. Этой длины хватит, чтобы спуститься на верхнюю террасу.

— Хорошо, но до наступления ночи надо бы предпринять какой-то обманный маневр, чтобы отвлечь внимание юма от этого места. Давайте попробуем убедить их, что собираемся атаковать от реки.

— Но ведь показываться им очень опасно, — возразил Эмери.

— Надо показаться им на таком расстоянии, которое пули не могут преодолеть, — сказал Виннету.