Том 12. Из 'Автобиографии'. Из записных книжек 1865-1905. Избранные письма

Я напомнил ему, что меня пригласили для переговоров об издании моей книги. Он начал надуваться на моих глазах, все надувался и надувался - до тех пор, пока не приобрел размеров божества второй или третьей величины. Потом забили фонтаны красноречия, и две-три минуты я не видел его за водяной завесой. Это были слова, только слова, но они лились таким потоком, что затмили дневной свет. Наконец он сделал внушительный жест правой рукой, обведя ею всю комнату, и сказал: "Взгляните на эти полки. Все они полны книг, которые ждут издания. Вы думаете, мне нужны еще книги? Простите, мне они не нужны. Будьте здоровы".

Прошел двадцать один год, прежде чем я снова увидел Карлтона. Тогда я жил с семьей в отеле Швейцергоф, в Люцерне. Он явился ко мне, дружески пожал мне руку и сказал без всяких предисловий: "Я, конечно, человек ничем не замечательный, но за мной числится такой поразительный поступок, что я, несомненно, заслуживаю бессмертия: я отказался напечатать вашу книгу и этим поставил себя вне конкуренции, как один из первых ослов девятнадцатого столетия".

Лучше нельзя было извиниться, и я ему это сказал; а еще сказал, что я долго ждал случая отомстить ему, но что такая месть для меня слаще всякой другой и что в течение двадцати одного года я убивал его по нескольку раз в год, и каждый раз по-новому, и с каждым разом все мучительнее, но что теперь я умиротворен, счастлив и доволен, даже ликую, и что с этих пор я буду считать его истинным и верным другом и больше не стану его убивать.

Я рассказал о своей неудаче Уэббу, и он мужественно ответил, что все Карлтоны в мире не помешают напечатать книгу, что он издаст ее сам и возьмет с меня только десять процентов прибыли. Так он и сделал. Он выпустил очень хорошенькую книжечку, синюю с золотом. Кажется, она у него называлась "Знаменитая скачущая лягушка округа Калаверас" и другие рассказы", цена 1 доллар 25 центов. Он заказал клише, набор и переплеты в типографии и продал ее "Америкен ньюс компани".

В июне я отплыл в путешествие на пароходе "Квакер-Сити"{246}. Вернулся я в ноябре и нашел в Вашингтоне письмо от Блисса{246} из "Америкен паблишинг компани" в Хартфорде, в котором он мне предлагал пять процентов с книги, описывающей наши приключения, или десять тысяч долларов наличными по представлении рукописи. Я посоветовался с А.Д.Ричардсоном{246}, и он сказал: "Берите проценты". Я послушался и заключил договор с Блиссом. По договору я обязан был представить рукопись в июле 1868 года. Я написал книгу в Сан-Франциско и представил рукопись в срок. Блисс приготовил множество иллюстраций к книге и на этом успокоился. Срок издания книги по договору давно истек, но я не получал по этому поводу никаких объяснений. Время шло, а объяснений все не было. Я уехал в лекционное турне по Америке и в среднем по тридцати раз в день должен был отвечать на вопрос: "Когда же выйдет ваша книга?" Мне надоело изобретать все новые ответы на этот вопрос, а в конце концов ужасно надоел и самый вопрос. Тот, кто его задавал, сразу становился моим смертельным врагом, и я обычно нисколько этого не скрывал.

Освободившись от лекций, я сейчас же поспешил в Хартфорд, узнать, в чем дело. Блисс сказал, что он тут ни при чем. Он хотел бы напечатать книгу, но директоры компании - упрямые старые чудаки; они опасаются. Они просматривали книгу, и большинство из них того мнения, что в книге имеются пассажи юмористического характера. Блисс сообщил мне, что их фирма никогда не издавала книг, внушающих подобного рода опасения, что директоры опасаются, как бы такая попытка не повредила репутации издательства, и что он связан по рукам и по ногам и не сможет выполнить нашего договора.

Один из директоров, мистер Дрейк, или остатки того, что было когда-то мистером Дрейком, пригласил меня покататься с ним в кабриолете, и я поехал. Это была трогательная старая развалина, и то, что он говорил, было тоже трогательно. Дело было весьма щекотливое, и он довольно долго собирался с духом, прежде чем приступить к разговору, но наконец все-таки собрался. Он объяснил, в каком затруднении и отчаянии находится фирма, о чем я уже слышал от Блисса. Потом он уже без всяких околичностей попросил меня пожалеть его и фирму: взять обратно "Простаков за границей" и освободить издательство от договора. Я сказал, что на это не согласен, - тем и кончились разговор и катанье в кабриолете.