Том 12. Пьесы 1908-1915

Мастаков. Не знаю. Так я и на суде говорил — не знаю! Мне двадцать лет было тогда. Гулял я, рекрут был. Кто-то зарезал прасола… я был пьяный и не видел его, не помню, какой он. Никого не убивал. Сложилось так, что судить некого было — ну, осудили меня. Кровь нашли на мне…

Софья Марковна. Чью?

Мастаков. Не знаю. Рекрута дрались, и я тоже…

Софья Марковна. Ведь это правда? Да? О, боже мой, конечно — правда! Вы не могли… нет! Но — почему именно сегодня… почему вы раньше не сказали мне?

Мастаков(убито). Явился человек, с которым я на каторгу шёл и жил там. Он давно тут искал меня, подсылал кого-то. Я его в четверг на соборной паперти видел, узнал…

Софья Марковна. Ах, надо было тогда же сказать мне! Ведь я же, я… верю вам!

Мастаков. Я сегодня утром пытался, да вы не догадались…

Софья Марковна. Сегодня? Так, значит… Как я глупо вела себя!.. Ведь я думала… Как глупо! О, милый, простите…

Мастаков. Я давно собирался рассказать вам всё… духа не хватало! Боязно. Нет у меня никого, кроме вас… а вы мне — и сестра и всё…

Софья Марковна. Чего хочет этот человек?

Мастаков. Не пойму. Погубит он меня.

Софья Марковна. Нельзя говорить так! Где он?

Мастаков. На кухне. Он — злой! Софья Марковна — помогите мне, на всю жизнь рабом буду вашим! Я — жить хочу!

Софья Марковна

. Нет, я не допущу гибели вашей.

Мастаков. Я думал — сделаю всё, как она хочет, а потом скажу: «Вот я кто! На душе моей — нет греха. Вы научили меня доброму… до вас я смысла в жизни не видел…»

Софья Марковна. Перестаньте! Всё это не нужно сейчас.

Мастаков. Верите вы мне?

Софья Марковна. Глупо спрашивать. Вы когда будете говорить с ним?

Мастаков. Вечером.

Софья Марковна. Сделайте так, чтобы я слышала вашу беседу, я останусь здесь… И чтобы дети не знали ничего — понимаете?

Мастаков(усмехаясь). Павел узнает — обрадуется.

Софья Марковна. И главное — говорите с ним спокойно.

Мастаков. А вдруг он и вас запутает? Что тогда будет?

Софья Марковна. Меня? Глупости! Идёмте в дом!

Мастаков. Софья Марковна…

Софья Марковна. Ну, что? Возьмите же себя в руки!

Мастаков. Боюсь я…

Софья Марковна

. Это вам не поможет!

Мастаков. Вашего суда боюсь.

Софья Марковна. Но ведь вы не виноваты? Да? Ведь это — несчастье?

Мастаков. Да! Клянусь…

(Ушли. В кустах появилась Девица и тупо смотрит вслед им, почёсывая подбородок.)

Занавес

Действие третье

Большая комната, посреди неё письменный стол, три кресла. На столе горит лампа, затенённая синим абажуром. В углу, за ширмами, видно изголовье кровати. В другом углу — изразцовая печь, около неё кушетка и дверь, прикрытая тяжёлой драпировкой. Около двери — большой шкаф. Другая дверь — перед зрителем. Мастаков на кушетке, полулежит. В среднюю дверь стучат.

Мастаков(вставая). Ну?

Захаровна. Проснулся.

Мастаков. Зови.

Захаровна. Чаю просит.

Мастаков

. Пусть напьётся, тогда приведёшь.

Захаровна. Иван Васильич — ты его не привечай, недобрый это старик…

Мастаков. Ладно. Иди.

Захаровна. Всё он выспрашивает про тебя — как долотом долбит.

Мастаков. Выспрашивает?

Захаровна. И как ты живёшь, и какие дела твои, и про Софью Марковну…

Мастаков. И про неё?

Захаровна. Да, да, и про неё! Как будто он всё знает, а выспрашивает только для виду… Так вот и долбит, как судья всё равно.

Мастаков. Как судья?

Захаровна. Совсем как судья!

Мастаков. Он знал меня, когда… я беден был. Вместе жили…

Захаровна. Мало ли кого в жизни знавали мы.

Мастаков(ходит). Софья Марковна у Тани?

Захаровна. У неё.

Мастаков

. Позови поди… Вежливо. Скажи — прошу на минуту. (В дверь стучат, Захаровна хочет открыть, Мастаков, хватая за руку её.) Стой — кто это?

Захаровна. Ну, что ты, батюшка, кто, кроме своих!

Мастаков(негромко, гневно). Я тебе говорю. Дура…

Софья Марковна. Вам бы на себя надо крикнуть хорошенько…

Мастаков. Иди, Захаровна.

Захаровна. Сама знаю, что надо уйти…

(Выходит из комнаты.)

Софья Марковна. Ну, что? Как вы?

Мастаков. Плохо. Тошно мне.

Софья Марковна. Какой же вы мужчина, если так трусите?

Мастаков. Велика беда.

Софья Марковна. Беда ещё не ясна…

Мастаков. Я знаю его.

Софья Марковна. Вот посмотрим, поговорим с ним, дадим ему что спросит, а потом я начну осторожно хлопотать о помиловании. Наймём лучшего адвоката. За деньги всего можно добиться! Говорят — плохо это, но — если нет другой силы?