Том 12. Пьесы 1908-1915

Елена(стараясь скрыть тревогу). Что такое? Говорите прямо, Саша… вас обидел кто-то?

Саша. Ах, нет… я не знаю, как это сказать… Вы научили меня смотреть на Константина Лукича так хорошо… и вот… я боюсь сказать…

Елена. Меня боитесь?

Саша(подбежав к столу, схватила ключи и бросила их к ногам Елены). Видите? Это она… это её ключи… она забыла их здесь…

Елена(глухо). Нет. Неправда. Это я принесла их. Я нашла на дороге…

Саша(подавленная, тихо). Всё равно. Она была здесь… они целовались… мне стыдно сказать, что я видела… они…

Елена

(прислонясь к дереву, выпрямилась и говорит тихо, с гневом и гордостью). Ступайте прочь! Между мною и моим мужем вы, девчонка… как вы смеете? Ложь!

Саша(умоляя). Это не ложь… вы же знаете! Ведь вы знаете!..

Елена. Я ничего не хочу знать… идите!

Саша(опустясь на стул, плачет). Господи боже мой… Господи!

Елена(несколько секунд смотрит на неё, подходит и кладёт руку на голову ей). Простите меня, Саша… это я от стыда… от слабости… Я знаю, простите… Мне ударило в голову, и я немного обезумела… Это глупо — гордость перед вами…

Саша. Что это, господи? Зачем он? Разве она лучше вас? Такой хороший человек…

Елена. Будем молчать об этом… что тут скажешь, что? Как нехорошо, что я обидела вас…

Саша. Ах, вы никого не обидели! Вас обидели!

Елена

. Мне трудно верить… не хотелось убедиться…

Саша. Ведь не могла я не сказать вам…

Елена. Да, милая девочка…

Саша(тоскуя). Зачем это он сделал?

Елена. Не будем говорить об этом… Я несколько… растерялась…

Саша. Вы — видели! Отчего вы не помешали им?..

Елена. Я? Оставим это, Саша… Не могу говорить… дайте мне воды… и шаль.

(Саша быстро ушла. Елена ходит, как слепая, и говорит тихонько.)

Елена. Ты ведь ждала этого… что же? Ты знала, да…

(Слышен тихий свист — она выпрямилась и сурово смотрит встречу звука. Из-за деревьев выходит Мастаков, быстро подходя к жене, он говорит ласково и радостно.)

Мастаков. Гуляешь? Одна? Чудесно! Давай посидим, я немножко устал.

(Елена делает движение в сторону от него, он не замечает.) Я убежал от них, не могу. Один всюду видит злые козни Германии, другой — изнемогает от желания сказать что-то значительное, оригинальное… оба они — маньяки, и — чёрт их побери! (Взял за руку и ведёт жену к скамье, не замечая её слабых сопротивлений.) Шёл полем и думал о тебе…

Елена(тихо). Обо мне? Да?

Мастаков. О том, какая ты хорошая.

Елена. Послушай, не надо…

Мастаков. Почему? Нет, надо! Иногда мне хочется осыпать тебя всеми нежными словами, какие знаю…

Елена(заглядывая в лицо ему, со страхом). Зачем ты говоришь это?

Мастаков. Мне так хочется, и ты не мешай!

Елена(тревожно)

. Ты хочешь сказать что-то? Да? Подожди… прошу тебя! Или нет — лучше скажи… говори скорее!

Мастаков(играя её пальцами). Конечно, я буду говорить. Я тебя люблю, видишь ли, такой хорошей, спокойной любовью… как мать, люблю я тебя иногда, хотя ты одних лет со мной… Это — странно? Это — правда, Лена!

Елена(готовая к удару). Да… ну, что же?

Мастаков. Сядь, а я лягу и положу голову на колени тебе…

Елена(бессильно опускаясь на скамью). Подожди… я помогу тебе сказать…

Мастаков. Ничего, не беспокойся, мне хорошо. Кто это топает?

(Саша изумлённо останавливается со стаканом воды, в руках.)

Елена. Саша… Дайте, пожалуйста… идите!

Мастаков. Превосходная девушка эта Саша! Изящная, умненькая и точно фарфоровая. Ты прекрасно сделала, поставив её близко к себе… у неё так быстро растёт сознание своего достоинства, — а это драгоценно! Мне хочется говорить ласковые слова всему миру, я чувствую себя страшно богатым… Ты капаешь на лицо мне, Елена, точно слёзы падают…

Елена. Извини…