Том 12. Пьесы 1908-1915

Иван(строго). Это дом моего брата! А когда Яков умрёт — дом будет мой. Не перебивай меня глупостями. Итак, мне, я вижу, необходимо лично заняться благоустройством дома и судьбою детей. Когда я служил, я не замечал, как отвратительно они воспитаны тобой, теперь я имею время исправить это и сразу принимаюсь за дело. (Подумав.) Прежде всего, нужно в моей комнате забить окно на улицу и прорезать дверь в коридор. Затем, Любовь должна работать, — замуж она, конечно, не выйдет — кто возьмёт урода, да ещё злого!

(Любовь уже распутала шаль; при словах Ивана о ней, она делает движение, видимо, хочет идти в гостиную, тихий голос матери останавливает её.)

Софья. Не забывай, по чьей вине она горбата…

Иван(негромко). Я помню, помню-с! Вы двадцать тысяч раз упрекали меня этим. (Тише.) Ты, может быть, сказала ей, и потому она так злится на меня? Сказала?

Софья(озлобляясь). Нет, я не говорила… я не знаю — нечаянно ты уронил её или бросил нарочно, из ревности. Но нянька… она видела, знает.

Иван(грозит). Раз и навсегда — молчать об этом! Я не знаю, кто уронил её.

Софья. Ты, — пьяный.

Иван

(тихо, наклоняясь к ней). А почему не ты? Как ты докажешь, что не ты? Ага! Ты не бывала пьяной? И прошу не забывать: я не уверен, что Любовь моя дочь, а не племянница.

Софья(в лицо ему). И потому ты бросил её тогда, да?

Иван. Молчать!

Софья. Какое ты имеешь право говорить о моей неверности?.. У тебя были десятки связей…

Иван. Право? Я — мужчина! Я мог — вот моё право! Я — хотел!

Софья. А я? Я не могла?

Иван. А ты — не смела! Но… будет! Любовь должна работать, сказал я, пусть она возьмёт место учительницы где-нибудь в селе. Дома ей нечего делать, и она может дурно влиять на Веру, Петра… Дальше. Ковалёв не прочь жениться на Вере, но говорит, что ему нужно пять тысяч.

Софья(испуганно). Ковалёв? Развратный и больной?

Иван. А где я тебе возьму здорового и нравственного зятя? Ты нашла мужа Надежде? Она сама нашла его. А Верка не может, глупа. Но она слишком бойка. Ковалёв энергичный малый, он скоро будет помощником полицеймейстера или исправником… Ты должна убедить Якова, чтобы он дал эти пять тысяч… и нам, на расходы по свадьбе… (С усмешкой.) Он не может отказать тебе… (Тревожно.) Ты что… что ты так смотришь? Что такое?

Софья

(тихо). Потемнело в глазах…

Иван(успокаиваясь). Лечись!

Софья(испуганно, тоскливо). Я не вижу…

Иван(с досадой). Говорю — лечись! Ведь доктор — свой.

Софья(тихо, оправляясь). Господи… как страшно…

Иван(оглядываясь, угрюмо). У меня тоже темнеет в глазах, когда я выхожу на улицу. Ведь бомбисты убивают и отставных, им всё равно… это звери! (Вдруг говорит мягко и искренно.) Послушай, Соня, разве я злой человек?

Софья(не вдруг)

. Не знаю…

Иван(усмехаясь). Прожив со мною двадцать семь лет?

Софья. Теперь всё изменилось, стало непонятно и угрожает. О тебе говорят ужасно… Ты хуже, чем злой.

Иван(презрительно). Газеты! Чёрт с ними…

Софья. И люди. Газеты читают люди… (Тоскливо.) Зачем ты приказал бить арестованных?

Иван(тихо). Неправда! Их били до ареста… они сопротивлялись…

Софья. И дорогой в тюрьму — били!

Иван. Они сопротивлялись, пели песни! Они не слушали меня. Ты же знаешь, я горяч, я не терплю противоречия… Ведь это буйные, распущенные люди, враги царя и порядка… Их вешают, ссылают на каторгу. Почему же нельзя… нужно было заставить их молчать.

Софья. Двое убиты… двое…

Иван. Что значит двое? Это слабые, истощённые безработицей люди, их можно убивать щелчками в лоб… Солдаты были раздражены… (Замолчал, развёл руками, говорит искренно.)

Ну, да, конечно, я отчасти виноват… но — живёшь в постоянном раздражении… Другие делают более жестокие вещи, чем я, однако в них не стреляют.

Софья. Мы говорим не то, что нужно… нужно о детях говорить в это страшное время… ведь оно губит больше всего детей. Те, двое убитых, тоже были ещё мальчики…

Иван(пожимая плечами). При чём тут дети?

Софья. А если они осудят?

Иван(возмущён). Они? Они мне судьи? Дети, кровь моя? Чёрт знает, что ты говоришь! Как же они смеют упрекнуть отца, который ради них пошёл служить в полицию? Ради них потерял… очень много и наконец едва не лишился жизни…

Лещ(из столовой). Можно?

Иван. Пожалуйста…

Лещ(осматривая обоих). Пришёл Ковалёв.

Иван(жене). Иди к нему! Я сейчас! Будь э-э… любезнее с ним и вообще — понимаешь?..

(Софья молча уходит. Лещ улыбается.)