Том 13. Стихотворения

Второй, что едет вслед, был поскучней… ЗаконыПри нем сосали кровь. Он сам секирой был;Доныне от его престола — смрад могил,И коршуны о нем еще мечтают сонно.Свиреп и слаб, он взял «рукой» Лобардемона;Был «мозгом» Лафемас, а Ла-Рейни «душой».Палач при нем торчал, как призрак, за спиной;Кто дружбу с ним сводил, тот близился к кончине:

На плаху шел д'Эффиа, на свалку шел Кончини;Пустоголовому казалось королю,Что ветка всякая кричит ему: «Молю,Повесь кого-нибудь!» И не было отказу:Он строем виселиц деревья делал сразу,Своим профосам он гулять не позволял;Вампиру алчному, костру, он поставлялОбильные пайки, чтоб нищим тот не шлялся:

Грандье с Галигаи спалить он постарался;Анри — тот битв искал, а он — костям был рад,И сладко обонял паленой плоти чад,И с жадностью внимал в застенках воплям пыток;Как виноградарь, он считал плодов избытокВ корзинах палача — по головам бедняг;В щипцах каленых он ломал упрямство шпаг;В руках духовника он пешкой был покорной, —

Лакеем преданным сутаны этой черной;Он залит кровью был от шляпы и до шпор;Он над дуэлями свой заносил топор;Безлюдя города, кидая сёла в узы,На шпилях Ла-Рошель, и Нанта, и ТулузыОн траурную ткань как знамя водружал;При всех повешеньях он лестницу держал,Чья дрожь его руке передалась навеки.

То время страшное струило крови реки,И казни сделались забавой площадной.При этом короле народ над головойНе звезды, не лазурь видал, не свод небесный,А нечто низкое, свирепое, — и в теснойТой храмине звучал лишь смерти мерный шаг;Трон эшафотом был, точащим кровь. Итак —Стал «Справедливым» слыть король сей.

***