Том 13. Стихотворения

На склоне дня, когда закат бледнел вдали,Беседовал в лесу под Сен-Жан-д'АнжелиС Филиппом-Августом прелат Бертран суровый:«Связует, государь, единая основаАлтарь и трон. Должны давать совместно мыОтпор всем новшествам, смущающим умы.Спасетесь вы от бед, нас от беды спасая.Власть крепнет, сея страх, боязнь в сердца вселяя.Пока толпа дрожит, она покорна вам.Быть непреклонными присуще королям —Вот право высшее. Старинные законыИ четверо бальи, от имени короны

Свершающие суд, бессильны перед злом,Неукоснительно растущим с каждым днем.Покруче надобны в такое время меры.Идут схизматики войною против веры,И чернь пытается избавиться от пут,Наглеют ереси, и мятежи растут.Откуда это все? Из бездны столь глубокой,Что никнет перед ней всевиденье пророка.Небесный этот свет иль порожденье тьмы?Но тише! Говорить должны с оглядкой мы.Опасности одна другой неимовернейВ том новом, что растет в смятенных толпах черни.Как призрачная тень, оно скользит, снует, —

Исчезнет, выползет, отпрянет, промелькнет;Закрытые глаза отверзнет, в мыслях бродит,К людскую плоть и кровь струей дыханья входит,Колеблет алтари, на догмат посягнув,Вонзает в спящего прозренья острый клювИ, тайне бытия стремясь найти разгадку,Наводит на людей исканий лихорадку,И что-то отберет и что-то даст, дразня…Что? Ваша гибель в том и мука для меня.Так что ж, добро иль зло в его таится взорах?Дыханье ль, ветра ль шум, огромных крыльев шорох?Не знаю! Это знать мне богом не дано,

Но пустота и смерть там, где прошло оно».Король внимал. Прелат задумчиво рукоюНа небо указал, на небо всеблагое:«Мы новшества должны искоренить!»ОниТеперь шли по полю, лежавшему в тени,Как бы объятому прохлады легкой дрожью,А над колосьями, над вызревшею рожью,На солнце выгорев, намокнув от дождей.Торчали тут и там на остриях жердейОтребье, падаль, рвань, увечье на увечье,Мешки с соломою — подобье человечье;Лохмотья страшные безумную игру,

Казалось, здесь вели, качаясь на ветру.Манили стаю птиц колосьев спелых прутья,И жаворонка свист сзывал их: «Тут я, тут я!»Слетались звонкие, но легкий ветерокОтребья оживлял, и птицы наутекПускались тотчас же в испуге и смятенье.«Но как мне царствовать тогда?» — придя в смущенье,Спросил король Филипп, и набожный прелат,На тучные хлеба, на поле бросив взгляд,На эти чучела, что, на ветру играя,Зловещим обликом вспугнули птичью стаю,Филиппу показал: «Вот, государь, вот так!»

2

ДЛЯ МЫСЛИ