Но сам Салтыков в это время еще не бывал за границей, и ему не хватало материала и красок личных впечатлений, чтобы взяться за разработку связанных с нею тем и сюжетов, давно уже тревоживших его творческое воображение. Когда же в1875 г. Салтыков впервые и на целый год попал в Германию и Францию — посланный туда врачами, он сразу же, едва оправившись от болезни, задумал цикл очерков под названием «Книга о праздношатающихся» или «Дни за днями за границей». «Героями» «книги» должны были быть хорошо известные уже типы и фигуры салтыковской сатиры — «глуповцы» и «ташкентцы», бюрократы и хищники, реакционеры и разного вида обыватели из «культурного слоя», но показанные на необычном для них фоне иностранной жизни. «Вещь, которую я полагаю начать
«Мучительная восприимчивость», с которой Салтыков, по собственному его определению, относился к «современности», не только не оставила его за границей, но обострилась там новизною обстановки. Впечатления писателя от социальной и политической жизни Западной Европы, в частности от парламентских выборов 1875 г. во Франции, рождают в его сознании и выдвигают на первый план новые замыслы. Прежде всего — это желание выступить по вопросу о «государственности» и «национальности». «Вот насчет государственности и национальности надо бы что-нибудь еще сказать, — делится Салтыков своими новыми планами с П. В. Анненковым, — благо Франция прекраснейший пример под глазами. Как ее распинают эти сукины дети в Национальном Собрании! Так поедом и едят. Вот и чужая сторона, а сердце по ней надрывается. Где такое собрание истинных извергов найдешь!.. Может быть, я об этой государственности и напишу что-нибудь, да только не теперь»
[276].Месяца через три-четыре Салтыков написал на тему о «государственности» небольшую публицистическую статью «В погоню за идеалами», введенную затем в книгу «Благонамеренные речи». В рамках этой же книги или цикла был написан в 1876 г. рассказ «Привет». В нем, повествуя о чувствах и мыслях русского человека, при возвращении из-за границы домой, Салтыков выразил драматическую осложненность своего патриотизма. Рассказ этот также следует рассматривать как один из этюдов к полотну «За рубежом», широко воплотившему замысел произведения о буржуазной государственности и — шире — о политическом быте, нравах и культуре буржуазного общества Европы. Написано это произведение совсем по иному плану и в иной форме, чем это представлялось Салтыкову в 1863 г. и как это было начато в «Книге о праздношатающихся» («Культурных людях») в 1875 г. Правда, все намечавшиеся ранее темы и подходы к иностранному материалу нашли свое отражение и в «За рубежом». Но идейно и художественно они подчинены здесь новому замыслу — одному из наиболее глубоких у Салтыкова — критике буржуазного Запада в связи с коренными вопросами, стоявшими на историческом череду русской жизни.
Как всегда у Салтыкова, художественно-публицистическая разработка этих фундаментальных тем ведется на материале животрепещущей действительности тех дней — ее «современной минуты». При этом Салтыков со всей полнотой убедительности демонстрирует свой удивительный дар угадывать в «современной минуте» «тень грядущих событий».
В «За рубежом» Салтыков и в области политики, и в области духовной культуры показал под увеличительным стеклом своих мощных обобщений и сатирических заострений ряд таких черт буржуазного общества, которые развились до своего предела значительно позже, уже в наше время, в эпоху общего кризиса капитализма. Этим книга «За рубежом» ценна для понимания некоторых «константных» черт буржуазного общества также и нашего времени. Но прежде всего, конечно, она имеет значение первоклассного источника для познания эпохи, создавшей произведение.