Том 16

Приближался день вступления в судейские обязанности, и он все пристальнее вглядывался в своих друзей X, У и Z; если они будут назначены раньше него, это может помешать его окончательной победе. Поэтому, когда однажды летним утром ему сообщили, что его друг X тяжело заболел и вряд ли поправится, он вздохнул с облегчением, хотя и огорчился. Он непрестанно интересовался здоровьем друга, и его интерес был вполне искренен. Друг его скончался перед закрытием судебной сессии. В продолжение летних каникул он непрестанно думал о несчастном и о том, как преждевременно оборвалась его карьера. Тут его осенила мысль превзойти самого себя, написав книгу. Он выбрал тему «Вред соревновательства в современном государстве» и трудился над книгой всю осень, посвящая ей каждую минуту, которую только мог урвать, благо он в это время был свободен от парламентских обязанностей. Книга поможет ему выделиться среди своих друзей У и Z в глазах правительства, покровительствующего литераторам. Он завершил свой труд к рождеству и позаботился, чтобы его поскорее напечатали. Какова же была его досада, когда через два дня после того, как он кончил свое произведение, он узнал о предстоящем выходе в свет книги его друга Z под заглавием «Радость жизни или наслаждение минутой». И дернуло же этого господина выступать в печати, да еще на тему, в которой он ничего не смыслит! Эта книга появилась за неделю до книги нашего героя. Он с беспокойством проглядывал отзывы, так как все они были благожелательные. Как же теперь вернуть себе первенство? Не будь он женат, можно было бы жениться, скажем, на дочери какого-нибудь важного лица, но теперь это было невозможно — и поэтому ему оставалось только передать свое собрание картин во временное пользование Национальной галереи. Так он и сделал примерно в середине мая, к немалому огорчению жены. А в воскресенье, 1 июня, он прочитал в газете, что его друг Z пожертвовал Британскому музею свою библиотеку. Зато в июле его друг У неожиданно получил пэрство после смерти двоюродного брата, и дышать стало легче. С пэрством к У перешло значительное поместье; уж этот-то, во всяком случае, теперь выйдет из борьбы; ему, в сущности, больше некуда рваться. Эти предположения оправдались; и теперь поле битвы оставалось только за ним и его другом Z.

В конце первого месяца летних каникул судья, ухода которого так долго ждали, оставил наконец свою должность, перейдя в иной мир.

Наш герой немедленно вернулся в город. Это был один из напряженнейших моментов всей его трудной карьеры. Если его назначат на освободившееся место, он будет самым молодым из судей. Но его друг Z был того же возраста, тех же политических взглядов и того же во всех отношениях калибра, что и он, да к тому, же еще отменно крепок и здоров. Не удивительно, что за неделю ожидания наш герой заметно поседел. Когда в начале октября его назначили членом Верховного суда, ему стоило больших усилий сдержать радость; но уже на следующее утро он узнал, что его друг Z получил точно такое же назначение, ибо правительство решило увеличить состав Королевского Верховного суда на одного человека. Кто именно — он или его друг — был назначен на дополнительную должность, он не отваживался да и не хотел выяснять; стиснув зубы, он немедленно приступил к исполнению своих обязанностей.

Не станем уверять, что он любил свое дело: чтобы любить дело, человек должен искренне и непрофессионально стремиться к справедливости и сочувствовать своим ближним, а у него для этого времени, конечно, не было: все свои силы он сосредоточил на том, чтобы не допускать отмены вынесенных им приговоров и следить за судьбой приговоров его друга Z. За первый год приговоры его друга отменялись Апелляционным судом в три раза чаще, чем его собственные, и он был потрясен, когда Палата лордов утвердила первоначальные приговоры друга, и они, таким образом, снова пошли голова в голову. В других отношениях его жизнь стала, конечно, гораздо спокойнее, чем до сих пор, и он строго следил за здоровьем, чтобы не сдать раньше времени и не уйти в личную жизнь; он упорно отклонял все попытки родных и друзей втянуть его в какие-либо развлечения, сверх неизбежных званых обедов, игры в гольф и еще более углубленного изучения законов, которыми он должен в совершенстве овладеть к тому времени, когда станет лордом-канцлером. Он никак не мог решить, радоваться ему или жалеть, что его друг Z не ограничил своей жизни таким же узким кругом интересов.