Том 2

Женщины, трактористы, баянист уходят в одну сторону, Соловьев, Шубин и Лошаков направились в другую сторону, в переулок. Дарья Мироновна хотела было идти с женщинами — Степан Романович удержал ее.

Степан Романович. Хватит! Пора домой.

Дарья Мироновна. Ты тоже, как Лошаков!.. Степан Романович. Довольно, говорю! Ишь, разгулялась! А завтра буду тебе поясницу горячим утюгом растирать?.. Пойдем туда, кума встретим вон там еще какая-то машина подошла. И — домой!

Дарья Мироновна(уходя).

Мой миленок невелик,В ноги кланяться велит.

Поклониться не беда,Куда деться от стыда?

Уходят.

Соловьев. Не утерпели, товарищ Лошаков? И статейку в газету написали!.. Я же вам сказал, что двадцать девятого будет партсобрание и мы ваше заявление разберем.

Лошаков. Я почувствовал по вашему несерьезному настроению, что вы склонны замять это дело. Вы не дали должной политической оценки поведению Глебова. И даже когда я посоветовал вам прочитать постановления партии и правительства об МТС, то вы мне ответили: зачем?

Соловьев. Что?.. Я сказал: зачем оставлять мне книги, они у меня есть.

Лошаков. Я вас так понял.

Шубин(оглядел опустевшую улицу). Эх! Навели порядок, разогнали людей! Нехорошо!.. Так довольны были все! Провели весело время. Никто не напился, не безобразничал.

Лошаков. Вот и пусть идут по домам, пока — без происшествий.

Шубин. Ты прямо как тот унтер!

Соловьев. Пришибеев.

Лошаков. Не знаю никаких унтеров. Ни в царской, ни в белой армиях не служил.

Уходят. Минуту улица пуста. Слышны вдали песни и музыка.

Идут Андрей и Вера.

Андрей. Ну вот, я тебе все и рассказал… Что молчишь?

Вера. Трудная будет у тебя жизнь, Андрей.

Андрей. Почему так думаешь?

Вера. Сужу по началу.

Андрей. Что, плохое начало?

Вера. Я не говорю — плохое. Трудное.

Андрей(помолчав). Посидим здесь?

Вера. Давай посидим немножко.

Садятся на лавочку у забора.

Вон еще машины едут. Должно быть, последние.

Слышны песни, баян.

Молодежь не расходится, ей еще бы погулять. А неплохо прошел праздник. Да?

Андрей. Неплохо…

Долгая пауза.

Вера. Ну что ж, Андрей, я думаю, что все эти обвинения отпадут, если ты мне правду рассказал об институте и об этой девушке. Останется только этот разговор о продаже тракторов. А по этому вопросу тебе надо будет сказать, что вот, мол, я обдумал все, осознал, я тогда ошибался, а сейчас перечитал все постановления и признаю свою ошибку. И ничего тебе не будет.

Андрей. Я тебе целый день толкую, почему я пришел к такому убеждению, а ты мне: обдумал, осознал. Да ничего я не осознал!

Вера (сухо). Ну, тем хуже для тебя.

Пауза.

Андрей. Вера! Ты немногим больше меня работаешь здесь. Но откуда у тебя такая зрелая житейская мудрость?

Вера. Мудрой я себя не считаю, а просто — не дура.

Андрей. Просто — не дура…

Вера. Живи просто, проживешь лет до ста.

Андрей. Ты другой смысл в эту пословицу вкладываешь. Рано вставай, рано спать ложись, ешь простую пищу — будешь здоров и долго проживешь. Вот как наши деды говорили.

Вера(смеется). Ну и я тоже рано встаю, рано ложусь, целый день провожу на воздухе.

Андрей. Не хитри. Я тебя, кажется, начинаю понимать… Сколько еще неустройства в колхозах! Как бы все хорошо жили, если бы все-все делалось по-умному! Сколько есть еще таких людей, что ради сводки, ради того, чтоб сегодня им чем-то щегольнуть, готовы рубить и тот сук, на котором сидят! А ты как-то смотришь на все равнодушно… Вот ты, Вера, всего три года работаешь агрономом, а успела уже за это время и отречься от тех авторитетов, которым поклонялась в институте, и опять признать их. Успела и распахать в колхозе клевера и опять их посеять.

Вера. Чего меня стыдишь? Покрупнее меня специалисты, академики, и те отрекались.

Андрей. У академика своя совесть, у тебя своя. Не надо прятаться ни за кого.

Вера. Что я могла сделать? Как сказано было про травопольщиков, что их систему нельзя применять шаблонно, так и получили мы директиву из района: распахать клевер, весь до гектара, и на семена не оставлять.

Андрей. Что могла сделать? Лечь перед трактором! «Не пущу плуги на клеверные поля! Не позволю!»

Вера. Ох, какой героизм! Лечь под трактор!