Читаем Том 2 полностью

Ну что же, слушай!Первый — славный Альдемаро!Он, конечно, первый призПрисудил сестре невесты,Обаятельной Флореле,Затмевающей все звезды.О Флорела! Вся в цвету,Мир красой обогащаетИ плоды своей весныЩедро жизни обещает.Но, однако, по порядку:Стали рыцари съезжаться,Чтоб принять участье в играх,Позаимствовав у птицОперенье для уборов,Для нарядов же — богатствоСвоего воображенья.Первый был — сын коннетабля:Гордо въехал он на кровномАндалусском скакуне,И чепрак его венгерскийВышит был узорной сетьюПерламутровых гвоздикИ серебряных скелетов.Свой девиз толпе он кинул:
«Те плоды мне даст надежда,Что растут на этом поле».Представляется он судьям,И они, в шатер вернувшись,Присуждают безусловноНить жемчужную ему.Председатель согласился.Но вступает граф Лерина,Всех затмив своим искусством.Чудный конь! И чудный всадникПоднимает руку быстроИ одним рывком копьяСразу он кольцо срывает[4],Задевает два других…Приз ему уж предназначен,Вдруг — теряет шпору он!Так пришпоривал усердно,Что ремень блестящий лопнулИ к ногам коня упалаШпора посреди дороги.Тут вручает председательАрагонской даме приз.Смолкнул гром рукоплесканий,И в процессии блестящейПоявляются фигуры,Маски разные идут.
Две вдовы смиренных в черном,В белых головных уборах,А на голове у каждойЗеленеющие ветки,И в руках у них девиз:«Хоть кора суха снаружи,Но душа внутри цветет».Стройный пилигрим за нимиВыступает в грубой рясе,На полях французской шляпыЗнаки орденских отличийИ святые амулеты.С ним — герольды-пилигримыИ несут его девиз:«За чудесное спасеньеПриношу как благодарностьЯ разорванные цепи».Вот два пастушка; герольдыНа руках несут Амура,Он натягивает лукИ стрелою целит прямоВ сердце каменной пастушки.На груди у пастушковДве стрелы, вонзенных будто,А девиз гласит: «Вот так
К нам его вернутся стрелы!»Знаменосец из Памплоны[5]На большой скале въезжает,Весь в зеленом; и камзол,И чулки его, и шляпа —Все немецкого покроя.На скале зеленый лаврИ девиз: «Отсюда свергнусь,Если рушится надежда!»А за ним — погонщик мулов,А на муле — вместо грузаСам божок Амур крылатый,На глазах его повязка,Лук и стрелы за спиной.А девиз: «Мой груз так тяжек,—Может быть, хотя бы здесьМне его удастся сбросить!»В заключенье празднестваПоявляются шесть мавровНа арабских скакунах,В фиолетовых одеждах.Тростниковые их копья [6]С ярко-алыми флажками,Точно ивовые прутья,Поднимают, опускают;Разъезжаются попарно,
Отдают свои девизыИ перед судейской ложейЗамирают в ожиданье,Осадив на всем скаку.Все на славу отличились.В состязании всех большеСилой, ловкостью, нарядомОтличился Вандалино,Очарованный Флорелой.Получил он первый призЗа изящество и ловкость.Знаменосец из ПамплоныЗа девиз награду взял,И кругом все говорили,Что в скале намек на имяДамы сердца заключался.Дали сыну коннетабляСправедливо первый приз.Председатель состязаньяЗаявил, что в ратном делеВсех других он превзошел.Этим был закончен праздник.Скоро площадь опустела,Опустели и балконы,И без двух светил прекрасных —Фелисьяны и Флорелы,—Как без солнца, день померк.
Перейти на страницу:

Все книги серии Лопе де Вега. Собрание сочинений в шести томах

Том 1
Том 1

Эпоха Возрождения в Западной Европе «породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености». В созвездии талантов этого непростого времени почетное место принадлежит и Лопе де Вега.Драматургическая деятельность Лопе де Вега знаменовала собой окончательное оформление и расцвет испанской национальной драмы эпохи Возрождения, то есть драмы, в которой нашло свое совершенное воплощение национальное самосознание народа, его сокровенные чувства, мысли и чаяния.Действие более чем ста пятидесяти из дошедших до нас пьес Лопе де Вега относится к прошлому, развивается на фоне исторических происшествий. В своих драматических произведениях Лопе де Вега обращается к истории древнего мира — Греции и Рима, современных ему европейских государств — Португалии, Франции, Италии, Польши, России. Напрасно было бы искать в этих пьесах точного воспроизведения исторических событий, а главное, понимания исторического своеобразия процессов и человеческих характеров, изображаемых автором. Лишь в драмах, посвященных отечественной истории, драматургу, благодаря его удивительному художественному чутью часто удается стихийно воссоздать «колорит времени». Для автора было наиболее важным не точное воспроизведение фактов прошлого, а коренные, глубоко волновавшие его самого и современников социально-политические проблемы.В первый том включены произведения: «Новое руководство к сочинению комедий», «Фуэнте Овехуна», «Периваньес и командор Оканьи», «Звезда Севильи» и «Наказание — не мщение».

Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега

Драматургия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги / Драматургия
Дон-Коррадо де Геррера
Дон-Коррадо де Геррера

Поэт и переводчик Николай Иванович Гнедич (1784—1833), знаменитый создатель русской «Илиады», близкий друг И.А. Крылова и А.С. Пушкина, начинал как прозаик и драматург. В его ранних, времен студенческой скамьи, сочинениях, вдохновленных творчеством Шиллера, немецкими разбойничьими романами, первыми переводами английской «готики» и французскими переделками Шекспира, уже прослеживается, хотя и «сквозь тусклое стекло», нарождающийся гений русской словесности. Вершинное произведение этой поры, роман «Дон-Коррадо де Геррера», относится к числу сочинений, стоявших у истоков отечественной беллетристики. «Дон-Коррадо» написан насыщенным языком, с беспрестанными хлесткими восклицаниями, гремящими проклятиями, надрывными поминаниями преисподней и князя тьмы; по обилию жестоких, «натуралистических» сцен он не уступает «Монаху» М.-Г. Льюиса. Гнедич одним из первых вывел на русскую сцену героя-злодея, жестокосердного военачальника, «гробницу, пожирающую человечество». Герой романа — алжирский пират, беспринципный Дон-Коррадо, волею судеб сделавшийся испанским вельможей. В порывах неистовства он не ведает жалости ни к своей возлюбленной, ни к отцу, ни к родному брату. «Черная легенда» о старинной Испании восстает на страницах романа из тьмы веков во всём ее безудержном, мрачном и притягательном великолепии: читатель уносится в пучину суеверий, фанатизма, безжалостной Инквизиции, заговоров, убийств, насилия и бесчестия. Воображение автора не знает удержу в живописании казней, злодейств и жестокостей, вершимых его героями.В раздел «Дополнения» настоящего издания вошли другие сочинения, важнейшие для русской «френетической» литературы. В повести Гнедича «Мориц, или Жертва мщения» сюжетная линия шиллеровских «Разбойников» (история о двух братьях, жестоком и праведном, и вставшей между ними возлюбленной) развивается «готическими» эпизодами (и прежде всего попыткой изнасилования в склепе, приводящей на память опять же «Монаха» Льюиса). В «разбойничьей» пьесе «Вольф, или Преступник от презрения» (не завершенном, но грандиозном начинании, планировавшемся как трагедия в 15 действиях) преступный герой оказывается не инфернальным злодеем, но жертвой перипетий и жестокого умысла. Наконец, впервые публикуется известная ранее лишь узкому кругу историков литературы пьеса «Мертвый замок» В.Т. Нарежного — «студента Московского университета», а в будущем — видного прозаика, одного из родоначальников русского реального романа. В этой кровавой драме на мотив «Удольфских тайн» А. Радклиф и «Разбойников» Фр. Шиллера изощренные фантазии юного автора обогащают причудливыми коллизиями сюжеты гремевших на весь мир произведений: призраки, замки, темницы, сумрачные башни, подземелья и пленники бурной чередой проходят перед читателем, складываясь в пульсирующую и живую, необычайно сочную картину.Глубже воспринять творчество автора позволит развернутая статья Е.О. Ларионовой, а также обстоятельный комментарий.Рекомендуется самому широкому кругу читателей.

Николай Иванович Гнедич

Драматургия / Проза / Классическая проза / Стихи и поэзия