Том 2. Аскетические опыты. Часть II

Превосходно описывает Апостол смешение добра со злом в падшем человеке, предоставленном собственным усилиям к творению добра, причем, по необходимости зло проникает из естества, искажает его добро и низлагает замыслы ума, тщетно покушающегося ввести в душевный храм истинное служение Богу. Закон, говорит Апостол, духовен есть: аз же плотян есмь, продан под грех. Еже бо содеваю, не разумею: не еже бо хощу, сие творю, но еже ненавижду, то соделоваю. Аще ли, еже не хощу аз, сие творю, уже не аз сие творю, но живый во мне грех. Обретаю убо закон, хотящу ми творити доброе, яко мне злое прилежит. Соуслаждаюся бо Закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон во удех моих, противу воюющь закону ума моего и пленяющь мя законом греховным, сущим во удех моих. Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея? темже убо сам аз умом моим работаю Закону Божию, плотию же закону греховному [1031]. Под словом плоть здесь опять надо разуметь плотское состояние, которым ниспровергаются все покушения ума человеческого исполнить волю Божию, доколе человек пребывает в состоянии падения, доколе он не обновлен Духом; Дух, вселившись в человека, освобождает его от греховного рабства [

1032], разрушая тело греха [1033], то есть плотское состояние в человеке. Так надо понимать и слова Апостола: плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут [1034]. Здесь под именем плоти и крови разумеются помыслы и чувствования, рождающиеся в падшем естестве, содержащие человека в плотском состоянии по его уму, сердцу и телу. Это состояние называется и ветхим человеком

 [1035], которого Апостол повелевает христианину отложить и облечься в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии Истины [1036]. Это — то же самое, что он сказал в Послании к Римлянам: Облецытеся Господем нашим Иисус Христом [

1037], и к Коринфянам: Облечемся во образ Небеснаго [1038] (человека). Известно, что Апостол был обновлен Духом и облечен во Христа; просвещенный Духом и движимый любовью к ближним, он произнес от лица падшего человека, усиливающегося расторгнуть цепи греховные, исповедание состояния, производимого падением, состояния, при котором человек, насилуемый живущим в нем злом, не может не совершать зла, хотя бы и желал совершать добро [1039]. Такое зрение падения человеческого — дар благодати Божией [1040

].

В обществе падшего человечества некоторые люди называются добрыми. Так называются они неправильно, относительно. В этом обществе называется добрым тот человек, который делает наименее зла, а злым тот, который делает наименее добра. Впрочем, злой человек может до того преуспеть во зле, что вся деятельность его обращается в непрерываемый ряд злодеяний. В точном смысле доброго человека — нет. Нет человека, который бы в падшем состоянии своем делал чистое добро, не оскверненное злом: никто же благ, токмо един Бог [1041], говорит Слово Божие. Оно всех человеков, как выше сказано, признает и называет злыми [1042]. Ветхозаветные праведники именовались праведниками единственно по отношению к прочим человекам [1043], а не по отношению к Богу. По отношению к Богу все, без исключения, падшее человечество соделалось недостойным Бога, все дела растленного падением естества соделались не благоугодными Богу, как оскверненные неотъемлемою примесию зла. Одна вера в обетованного Искупителя, доказываемая делами веры, усваивала Богу ветхозаветных праведников, вменялась им в правду [1044], доставляла надежду спасения, надежду исшествия из темниц адовых, в которые низвергались все без исключения души человеческие по разлучении их с телами, доколе вочеловечившийся Бог не сокрушил заклепов и врат адских.