Том 2. Куколки. Кракен пробуждается

Бокер попал в самую точку. Прошел год, и весной правительство распорядилось возвести вдоль берегов Темзы защитные сооружения из мешков с песком. Предосторожности ради, движение транспорта перенесли подальше от набережных, которые тут же заполонили толпы любопытных. Полиция тщетно пыталась рассеять слоняющихся прохожих. Люди махали проплывающим на уровне мостовой буксирам, баржам и глядели на медленно поднимающуюся воду. Казалось, если вода прорвет укрепление, они возмутятся, но если ничего не случится, разочаруются.

Разочароваться им не пришлось. Река уже ласкалась о тюки с песком, и кое-где вода просачивалась на тротуар. Полицейские, пожарные бдительно следили за своими участками, но, как они ни старались, везде поспеть было невозможно. Тогда в работу включились праздные зеваки, помогая подтаскивать мешки и затыкать многочисленные бреши. Никаких сомнений насчет того, что скоро произойдет, не оставалось. Однако никто не спешил покинуть набережную, предвкушая волнующие события.

Темза прорвалась одновременно в нескольких местах.

Команда И-Би-Си устроилась на крыше передвижной телевизионной станции, припаркованной на Воксхолл Бридж. Оттуда мы увидели, как струи мутной воды хлынули сквозь заграждения и, сливаясь в единый поток, обрушились на тротуары, подвалы и фундаменты зданий.

Я поймал Би-Би-Си, которая разместилась на Вестминстерском мосту, и услышал, как Боб Хамблеби описывает скрывающуюся под водой набережную Виктории.

Парням с телевидения повезло меньше — они то и дело мелькали перед нашими глазами с фотоаппаратами и переносными телекамерами, пытаясь наверстать упущенное из-за неправильно выбранной позиции. Да, видимо, они проиграли немало пари — вода прорвалась не в том месте, на которое они поставили.

Все закрутилось, завертелось. Река вырвалась на улицы Ламбет Сауфварк и Бермондсэй, затопила Чизвик. Ниже по Темзе серьезно пострадал Лименхауз. Сообщения неслись отовсюду, усилия сдержать натиск воды ни к чему не привели, оставалось ждать отлива и заделывать дырки в укреплении. И снова ждать — ждать следующего наводнения.

Парламент, отвечая на многочисленные вопросы, старался выглядеть бодрым и самоуверенным, хотя все ответы его были малоубедительны.

«Основная работа возложена на министерства и департаменты… Все жалобы будут рассматриваться через муниципалитеты… Непредвиденные обстоятельства вмешались в первоначальные подсчеты гидрографов… Готовится приказ о срочной реквизиции землеройной техники… Общественность может полностью довериться своему правительству… Подобное больше не повторится, принятые правительством меры исключат дальнейшее наступление воды… Основная задача — строительство новых укреплений… Все человеческие и материальные ресурсы будут справедливо распределены по всем опасным районам страны…»

Однако всеобщая реквизиция — это одно, а справедливое распределение реквизированного — совсем другое. Несчастные клерки министерств и муниципалитетов побледнели, высохли и ходили с вечно красными от недосыпа глазами. Общество захлестнула полная неразбериха: постоянные переориентации и передислокации, душераздирающие жалобы и неописуемые угрозы, прямой подкуп и настоящий разбой. И все же в отдельных районах кое-что стало налаживаться.

Однажды Филлис пошла на Риверсайд посмотреть, как продвигаются работы, и среди тысяч зевак-ревизоров наткнулась на Бокера. Они вместе поднялись на мост Ватерлоо и взглядом небожителей оглядели копошащийся внизу муравейник.

— Альф, священная река, башни и стены без конца и без края, — произнесла Филлис.

— И по обеим сторонам скоро будут не очень романтичные, но глубочайшие бездны, — заметил Бокер. — Интересно, как много они успеют сделать, пока до них дойдет вся тщетность затеянного?

— Трудно поверить, что такое бесподобное сооружение может оказаться ненужным, но, пожалуй, вы правы.

— Основой основ этого чуда-творения, — Бокер указал вниз, — являются заверения старого дурака-географа Стакли, что максимальный уровень воды не превысит десяти, ну самое большое — двенадцати футов. Одному Богу известно, откуда он выкопал эту цифру. Главное — всех занять работой, и многие, надо сказать, считают это действительно неплохим средством против паники. Любопытно, на что они надеются? Им удалось однажды выпутаться из войны и теперь они тоже рассчитывают отделаться легким испугом? Ну-ну! Есть, слава богу, такие, у кого побольше здравого смысла, но из моральных соображений они не вмешиваются в это дело.

— Я давно хотела спросить вас, док, что будет с простыми людьми? Для них что-нибудь делается?

Бокер устремил взгляд в пространство.

— Правительство думает о них, — с сарказмом произнес он.

Они некоторое время молча глядели на суету внизу.

— Что ж, — нарушил молчание Бокер, — я думаю, что найдется тот, кто, добравшись до Ада, еще посмеется над всем этим средь теней.

— Хочется верить, док. А кто?

— Король Канут.