Том 2. Поэмы

107

«Ах, барин, барин! Вижу я, понятьНе хочешь ты тоски моей сердечной!..Прощай, – тебя мне больше не видать,Зато уж помнить буду вечно, вечно…Виновны оба, мне ж должно страдать.Но, так и быть, целуй меня в грудь, в очи, –Целуй, где хочешь, для последней ночи!..Чем свет меня в кибитке увезутНа дальний хутор, где Маврушу ждутСтраданья и мужик с косматой бородою…А ты? – вздохнешь и слюбишься с другою!»

108

Она заплакала. Так или нет

Изгнанница младая говорила,Я утверждать не смею; двух, трех летДостаточна губительная сила,Чтобы святейших слов загладить след.А тот, кто рассказал мне повесть эту, –Его уж нет… Но что за нужда свету?Не веры я ищу, – я не пророк,Хоть и стремлюсь душою на Восток,Где свиньи и вино так ныне редкиИ где, как пишут, жили наши предки!

109

Она замолкла, но не Саша: онКипел против отца негодованьем:«Злодей! Тиран!» – и тысячу имен,Таких же милых, с истинным вниманьем,

Он расточал ему. Но счастья сон,Как ни бранись, умчался невозвратно…Уже готов был юноша развратныйВ последний раз на ложе пуховомВкусить восторг, в забытии немомУж и она, пылая в расслабленье,Раскинулась, как вдруг – о, провиденье! –

110

Удар ногою с треском растворилСтеклянной двери обе половины,И ночника луч бледный озарилЖивой скелет вошедшего мужчины.Казалось, в страхе с ложа он вскочил, –Растрепан, босиком, в одной рубашке, –

Вошел и строго обратился к Сашке:«Eh bien, monsieur, que vois-je?» – «Ah, c’est vous!»«Pourquoi ce bruit? Que faites-vous! Donc?» – «Je f<…>!»[90]И, молвив так (пускай простит мне муза),Одним тузом он выгнал вон француза.

111

И вслед за ним, как лань кавказских гор,Из комнаты пустилася бедняжка,Не распростясь, но кинув нежный взор,Закрыв лицо руками… Долго СашкаНе мог унять волненье сердца. «Вздор, –Шептал он, – вздор: любовь не жизнь!» Но утро,Подернув тучки блеском перламутра,Уж начало заглядывать в окно,Как милый гость, ожиданный давно,

А на дворе, унылый и докучный,Раздался колокольчик однозвучный.

112

К окну с волненьем Сашка подбежал:Разгонных тройка у крыльца большого.Вот сел ямщик и вожжи подобрал;Вот чей-то голос: «Что же, всё готово?»– «Готово». – Вот садится… Он узнал:Она!.. В чепце, платком окутав шею,С обычною улыбкою своею,Ему кивнула тихо головойИ спряталась в кибитку. Бич лихойВзвился. «Пошел!»… Колесы застучали…И в миг… Но что нам до чужой печали?