Том 2. Посмертные записки Пиквикского клуба (главы I-XXX)

Мистер Уинкль мигом взлетел по лестнице и дрожащими руками открыл саквояж. Фрак покоился на своем месте, но после тщательного осмотра оказалось, что кто-то несомненно надевал его прошлой ночью.

— Так и есть! — пролепетал мистер Уинкль, роняя фрак. — Я выпил после обеда слишком много вина, и мне смутно помнится, я выходил на улицу и курил сигару. Факт налицо — я был очень пьян; вероятно, я переоделся… куда-нибудь вышел… и кого-то оскорбил… Да, конечно, так оно и есть, и ужасные последствия — этот посетитель.

Вслед за сим мистер Уинкль направился в столовую с мрачной и страшною решимостью принять вызов воинственного доктора Слеммера и приготовился к наихудшему.

К этому решению мистера Уинкля вынуждали различные соображения, главным из коих была его репутация в клубе. Всегда он считался высшим авторитетом по всем вопросам спорта и физической тренировки, преследующей цели наступательные, оборонительные и просто безобидные; и если он уклонится от этого первого испытания — на глазах вождя, — авторитет его будет потерян навсегда. Кроме того, он не раз слыхал от лиц, в эти дела посвященных, что благодаря уговору секундантов пистолеты редко заряжались пулями; и, наконец, он решил, что, если он обратится к мистеру Снодграссу с просьбой быть секундантом и в пламенных выражениях нарисует ему опасность положения, этот джентльмен, по всей вероятности, сообщит обо всем мистеру Пиквику, который тотчас же поставит в известность местные власти и спасет своего ученика от смерти или увечья.

С этими мыслями он вернулся в столовую и заявил о своем намерении принять вызов доктора.

— Угодно вам назвать одного из ваших друзей, с которыми я мог бы условиться о времени и месте встречи? — спросил офицер.

— Это совершенно излишне, — возразил мистер Уинкль, — назначьте время и место, и я явлюсь туда в сопровождении своего друга.

— Скажем… сегодня вечером, на закате? — предложил офицер небрежным тоном.

— Очень хорошо, — ответил мистер Уинкль, думая про себя, что это очень плохо.

— Вы знаете форт Питта?[26]

— Да, видел вчера.

— Потрудитесь тогда выйти в поле, которое тянется вдоль рва, и свернуть по тропинке влево, пока не дойдете до угла форта, затем идите прямо, пока не увидите меня. Я провожу вас в уединенное место, где мы завершим все дело, не боясь никакой помехи.

«Не боясь помехи!» — пронеслось в голове мистера Уинкля.

— Кажется, все, — сказал офицер.

— Думаю, что так, — согласился мистер Уинкль.

— Честь имею кланяться.

— Честь имею кланяться.

И офицер, весело насвистывая, вышел.

Завтрак прошел не слишком оживленно. Мистер Тапмен после непривычной для него беспутной ночи был не в состоянии подняться с постели; мистер Снодграсс, казалось, пребывал в поэтическом унынии, и даже мистер Пиквик проявил необычную любовь к молчанию и содовой воде. Мистер Уинкль с нетерпением ждал удобного случая. Долго ждать не пришлось. Мистер Снодграсс предложил осмотреть замок, и так как, кроме мистера Уинкля, никто не изъявил желания, то они и отправились вдвоем.

— Снодграсс, — проговорил мистер Уинкль, когда они оставили за собой людную улйцу, — милый Снодграсс, можете ли вы хранить тайну?

Говоря это, он крепко надеялся, что тот не может.

— Могу! — был ответ. — Я могу дать клятву…

— Нет, нет! — воскликнул Уинкль, пришедший в ужас при мысли, что его друг поклянется не выдавать его. — Не клянитесь, в этом нет необходимости.

Мистер Снодграсс опустил руку, в поэтическом порыве воздетую было к облакам, которые он хотел призвать в свидетели, и приготовился внимательно слушать.

— Дорогой друг, мне нужна ваша помощь в деле чести, — вымолвил мистер Уинкль.

— Рассчитывайте на меня!

И мистер Снодграсс стиснул руку друга.

— С доктором — с доктором Слеммером Девяносто седьмого полка, — продолжал мистер Уинкль, стараясь изо всех сил говорить торжественно, — дуэль с офицером, у которого секундант тоже офицер… Сегодня на закате, в пустынном месте, за фортом Питта.

— Я к вашим услугам, — был ответ мистера Снодграсса.

Он был удивлен, но нисколько не огорчен. Поразительно, какое хладнокровие проявляют в таких случаях все, кроме дуэлянтов! Об этом мистер Уинкль позабыл. О чувствах приятеля он судил по своим.

— Последствия могут быть ужасны, — сказал мистер Уинкль.

— Надеюсь, что нет, — отозвался мистер Снодграсс.

— Доктор, по-видимому, хороший стрелок.

— Да, эти военные хорошо стреляют, — спокойно согласился мистер Снодграсс. — Но ведь и вы тоже, не так ли?

Мистер Уинкль ответил утвердительно. Установив, что мистер Снодграсс не слишком встревожен, он изменил тактику.

— Снодграсс, — продолжал он, и голос его задрожал, — если я паду мертвым, вы найдете в пакете, который я вам вручу, письмо к моему… моему отцу.

И этот путь не годился. Мистер Снодграсс был тронут, но взял на себя доставку письма с такой готовностью, словно был двухпенсовым письмоносцем[27].

— Если я паду мертвым, — продолжал мистер Уинкль, — или если доктор падет мертвым, вы, мой друг, окажетесь соучастником в этом деле. Могу ли я обрекать своего друга на ссылку… быть может, на вечную ссылку!