Том 2. Путешествие к центру Земли. Путешествие и приключения капитана Гаттераса

- Вы знаете, в прежнее время ученые предполагали, что в космическом пространстве за пределами земной атмосферы царит мороз в несколько тысяч градусов; эти цифры пришлось, однако, значительно снизить после опытов французского ученого Фурье. Он доказал, что если бы в космическом пространстве, в котором несется Земля, царил такой страшный холод, то на полюсах было бы гораздо холоднее, чем теперь, и между дневной и ночной температурой существовала бы огромная разница. Из этого следует, что на расстоянии нескольких миллионов миль от Земли не холоднее, чем в арктических странах.

- Скажите, доктор, - спросил Альтамонт, - правда ли, что температура Америки ниже температуры других стран?

- Без сомнения, но, пожалуйста, не вздумайте этим гордиться, - улыбнулся доктор.

- Чем же это объясняют?

- До сих пор еще не находят удовлетворительного объяснения. Так, Галлей предполагал, что некогда Землю задела проносившаяся мимо комета, причем от толчка сместилась земная ось, а тем самым и полюса. По его мнению, Северный полюс, некогда находившийся в Гудзоновом заливе, переместился к востоку, и область, где раньше находился полюс, до настоящего времени сохранила более низкую температуру, несмотря на то, что ее много веков обогревает солнце.

- Но вы не принимаете этой гипотезы?

- Ни на минуту, потому что если она оправдывается по отношению к восточному побережью Америки, то совершенно несостоятельна в отношении ее западного побережья, температура которой значительно выше. Нет, необходимо допустить существование изотермических поясов, независимых от параллелей, вот и все!

- Не правда ли, доктор, - сказал Джонсон, - очень приятно разговаривать о морозе, сидя в теплом помещении.

- Правильно, старина! Мы даже можем наши теории подтвердить на практике. Полярные страны - это гигантская лаборатория, где можно производить интересные опыты над использованием низких температур. Только надо соблюдать осторожность и быть благоразумным: если какая-нибудь часть тела начинает у вас замерзать, скорее трите ее снегом, чтобы восстановить кровообращение. Да и когда сидите у огня, будьте осторожнее, потому что можно незаметно получить сильные ожоги рук или ног. В таком случае потребовалась бы ампутация, а между тем мы не должны оставлять ни малейшей частицы своего тела в полярных странах. А теперь, друзья мои, недурно будет отдохнуть несколько часов.

- Охотно, - откликнулись товарищи доктора.

- Кто сегодня дежурит у печи?

- Я, - отвечал Бэлл.

- Так смотрите же, чтобы огонь в печи не погас, потому что сегодня дьявольский мороз.

- Не беспокойтесь, доктор! Мороз-то мороз, а вот поглядите, все небо в огне.

- Да, - сказал доктор, подходя к окну, - чудесное северное сияние! Какое великолепное зрелище! Не могу вдоволь на него наглядеться.

Доктор всегда восхищался этим метеорологическим явлением, на которое его товарищи не обращали особенного внимания. Он заметил, что северному сиянию всякий раз предшествуют возмущения магнитной стрелки, и по этому вопросу уже подготовлял статью для «Книги погоды».

Бэлл сел дежурить у печки, а его товарищи улеглись на койки и вскоре заснули крепким сном.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯРазвлечения во время зимовки

Жизнь в полярных странах удручающе однообразна. Человек вынужден покоряться прихотям погоды, постоянному чередованию метелей и холодов. Большую часть времени нельзя выглянуть наружу, приходится оставаться в ледяном доме. Долгие месяцы проходят в полном бездействии, зимовщики сидят, как кроты в норе.

На следующий день температура понизилась на несколько градусов, и разразилась сильная метель. Ничего нельзя было разглядеть в белесоватой мгле. Доктор волей-неволей оставался дома, и ему было почти нечего делать; приходилось только чуть не каждый час расчищать входной коридор, который заносило снегом, и вытирать ледяные стены, на которых осаждалась влага во время топки помещения. Но ледяной дом был построен солидно, а метель, утолщая его стены, придавала ему еще большую прочность.

Склады тоже были сделаны на славу; снятые с судна вещи сложили в строгом порядке в «интендантстве», как выражался доктор. Хотя они находились в каких-нибудь шестидесяти шагах от дома, но в метель было почти невозможно до них добраться. Поэтому часть продуктов для ежедневного потребления хранилась на кухне.

«Порпойз» во-время разгрузили. Льды медленно, незаметно, сжимали судно и могли мало-помалу раздавить его. Было ясно, что из обломков корабля ничего путного нельзя построить. Однако доктор надеялся кое-как выкроить небольшую шлюпку, чтобы вернуться на ней в Англию. Впрочем, об этом было еще рано думать.

Долгие дни зимовщики были обречены на бездействие. Гаттерас, вечно задумчивый, целый день лежал на койке, Альтамонт пил или спал, а доктор и не думал выводить их из этой спячки, опасаясь каких-нибудь новых досадных столкновений. Капитаны редко говорили друг с другом.