Том 2. Республика Шкид. Рассказы для маленьких

На следующий день Костя был угрюм и рассеян. На уроках сидел задумчивый, вперив глаза вдаль. Слушал невнимательно, что-то бормоча себе под нос, а на русском языке, когда дядя Дима спросил, какое произведение является наилучшим в творчестве Сейфуллиной, Костя рассеянно сказал:

– Лорелея.

– Лорелея? – переспросил дядя Дима.

Все захохотали. Костя сконфузился.

– Я сказал «Виринея», – поправился он.

– Это он Гейне зачитался! – закричали ребята.

Но едва кончились уроки, Костя ожил. Схватив книжку, он первый выскочил из класса. Ребята еще только начинали чиститься, а Костя уже шагал по Старо-Петергофскому проспекту.

Вот и мост. Костя добежал до сквера, беспокойно оглядывая скамьи, и вдруг радостно задрожал.

«Здесь, – чуть не закричал он, увидев огненную шапку. – Она пришла, Лорелея пришла!»

Он ринулся к скверу. Бухнувшись на свою скамью, в безмолвном восторге уставился он на Лорелею. Умилялся, восторгался, готов был кричать от радости.

Пришла! Она заметила его. Какое чудесное, безмолвное свидание!

Но напрасно убеждал он себя подойти к незнакомке. Проклятая робость сковала все члены.

Опять битых полчаса просидел Костя. Уже стемнело, а он все сидел как приклеенный, чуть не плача с досады.

И опять так же внезапно Лорелея встала и пошла к выходу.

Еще не зная, что будет делать, он вскочил. Вдруг что-то белое выпало из рук незнакомки.

Платок!

Сердце Кости екнуло. Перед глазами вихрем пронеслись прекрасные сцены: пажи, рыцари, дамы, оброненный платок…

Костя кинулся к белевшему на дороге комочку, быстро схватил и развернул его.

Это была обертка от карамели. На бумажке танцевала рыжая женщина, и внизу было написано: «Баядерка».

Поздно ночью, ворочаясь в кровати, Костя меланхолично шептал:

Что бы значило такое,Что душа моя грустна?

Потом достал из кармана брюк бумажку, тщательно разгладил ее и долго рассматривал рыжую баядерку. Ему казалось, что это не конфетная обертка, а портрет самой незнакомки.

Осторожно, чтобы не смять, он положил бумажку под подушку и, счастливо улыбаясь, заснул.

На другой день Костя снова был в сквере. И еще раз был. И еще… Незнакомка всегда словно ожидала его. А он, протосковав на скамье целый вечер, уходил домой, так и не решаясь заговорить с ней.

Уроками он совсем перестал интересоваться, писал стихи или мечтал. Даже к Гейне охладел.

Шкидцы ссорились, расходились, заводили новые любовные интрижки, а странный Костин роман, казалось, еще только начинал разворачиваться.

* * *

Костя вошел в сквер. Костя сел на свое место против Лорелеи и, раскрыв для приличия книгу, стал довольно смело поглядывать на незнакомку.

Он уже привык к ней. Сегодня он твердо решил заговорить с ней и тогда… Но к чему заглядывать в будущее?

Костя захлопнул книжку и решительно поднялся. Он уже шагнул к Лорелее, мысленно подготовляя фразу, которая сразу бы открыла ей его намерения. Он не хулиган и не намерен нанести ей какое-либо оскорбление.

Но тут Костя остановился.

Широкоплечий парень в полосатой майке, покачиваясь, подошел к незнакомке…

– Ну, цаца! – расслышал Костя грубый окрик, за которым последовало продолжительное и замысловатое ругательство.

Костя похолодел. Он слышал, как тихо вскрикнула Лорелея. Он уже ясно слышал грубую перебранку, глухой голос парня и выкрики незнакомки, причем голос незнакомки оказался не таким серебристым, каким он представлялся Косте.

Костя еще не знал, как поступить, и стоял в нерешительности, как вдруг парень, выругавшись, замахнулся на незнакомку.

– А-а-а! Убивают! – закричала девушка.

– Стой! – заорал Костя, прыгнув к парню и хватая его за руку. – Ни с места!

Парень отступил на шаг, стараясь вырваться, но Костя продолжал его держать и, повышая голос, кричал:

– Как ты смеешь! Негодяй!

Собралась толпа любопытных. Парень испуганно оглядывался по сторонам. Костя, торжествующий, обернулся к Лорелее.

– Не бойтесь! – сказал он, но тут же голос его осекся. Костя в безмолвном ужасе попятился. Он впервые увидел близко Лорелею, о которой так пламенно мечтал долгими бессонными ночами. Но что это за Лорелея! На него глянуло тупое раскрасневшееся лицо, изрытое оспой и окруженное рыжими растрепанными волосами. В довершение всего от этой особы исходил густой запах спирта.

Костя стоял окоченев, не в силах выдавать ни слова, а вокруг беспокойно спрашивали:

– Что? Что случилось?

– Да вот, – говорил, оправившись, парень, – я с бабой стою тихонько, разговариваю, а он драться лезет…

– Неправда, граждане, – наконец выговорил Костя.

– Как неправда? – вдруг взвизгнула Лорелея и, прижавшись к парню, закричала, указывая на Костю: – Он, хулюган черномазый. Мы разговаривали, а он…

– За это морды бьют, – сказал кто-то.

– Я заступиться хотел! – выкрикнул Костя.

– Я вот покажу тебе, как заступаться! – гаркнул парень, осмелев и наступая на Костю. – Я тебе дам, понт паршивый!

– И правильно будет, – поддакнул опять кто-то. – Учить таких…

Костя беспомощно огляделся и, видя угрожающие лица, направился к выходу.

– Вали, вали! – кричали вслед. – Поторапливайся!

Костя не торопясь, понурившись брел к дому…

* * *