Том 2. Республика Шкид

СЕГОДНЯ

в 8 часов веч. в Шкидкино идет новая фильма —

только для взрослых

ПУПКИН ДОН-ЖУАН

В первый раз за долгое время Белый зал был переполнен. Явно неприличную ленту шкидцы смотрели смакуя и гогоча.

На следующий день после постановки «Дон-Жуана» в газете «Юнком» появилась статья:

ОБ ОДНОЙ КИНОФИЛЬМЕ

Два товарища, бывшие некогда членами Юнкома и даже его Центрального комитета и исключенные за неподчинение дисциплине, в настоящее время занимаются делами, недостойными даже их. Они устроили игрушечный кинематограф, в котором показывают безобразные картины, и притом за плату. Не видим нужды говорить о разлагающем действии этого «Шкидкино» на воспитанников младших отделений, а просто заявляем: администрация, прикрой лавочку.

Викниксор прочитал статью, призвал к себе «кинематографистов» и заявил:

— Если еще раз повторится такая штука, будете оба переведены в лавру. А пока получите по пятому разряду на брата и — налево кругом!..

Бумажная панама

Сарра Соломоновна. — Бумага и лимоны. — По листику в фонд. — Законы Российской империи. Панама. — Караван невольников. — Червонцы сделаны.

У Сарры Соломоновны не ларек, а целый кондитерский магазин. Целый день Сарра Соломоновна стоит, обложенная банками с монпансье, леденцами, пряниками и шоколадом…

— Мадам! — кричит Сарра Соломоновна. — Мадамочка, вы не забыли купить конфет для вашего милого мальчика?

Дела у Сарры Соломоновны идут хорошо… Каждый день ее брат Яша привозит на маленькой тележке полные банки сластей, а вечером увозит их почти пустыми. У Сарры Соломоновны поэтому всегда довольный вид. Целый день и зиму и лето она стоит за своим ларьком и кричит:

— Гражданин? Почему бы вам не купить плитку шоколада для вашей симпатичной жены?

Пантелеев и Янкель познакомились с Саррой Соломоновной, покупая у нее четвертку сахарного песку.

Янкель вдруг спросил:

— Вы что, ларек домой на ночь увозите?

Сарра Соломоновна инстинктивно вздрогнула. Вопрос ей показался странным — и даже страшным.

«Это, наверное, налетчики, — подумала она. — Уж не хотят ли они ограбить мой ларек?»

— Нет, — сказала она. — Ларек я сдаю на хранение одному очень честному и сильному мужчине… Он же его и увозит на своей собственной тележке.

— А сколько вы ему платите? — полюбопытствовал Пантелеев.

Сарра Соломоновна вздохнула:

— Ой, не говорите, сколько я ему плачу… Я ему плачу пятьдесят миллионов в месяц…

— Здорово! — невольно воскликнул Янкель.

— Ну и сволочь же, — прошипел Пантелеев.

— А зачем вам это знать? — спросила Сарра.

— Мы вам будем носить ларек за двадцать миллионов, — сказал Пантелеев.

Сарра Соломоновна недоверчиво посмотрела на ребят, но все же согласилась.

— Хорошо, носите, — сказала она, — хотя это и очень подозрительно, но вы берете дешевле, и притом у меня на собственной квартире ларек будет сохраннее… Этот рыжий человек недавно сломал мне навес.

С этого дня Черных и Пантелеев каждодневно к семи часам вечера являлись на рынок и уносили в один присест нетяжелые сравнительно части ларька Сарры Соломоновны. Потом, войдя к ней в доверие, они помогали ее брату Яшке перевозить и товар.

Однажды Сарра Соломоновна сказала:

— Ой, вы бы знали, мальчики, как трудно сейчас работать торговцу… Как все дорого — патенты, налоги… Бумага оберточная и та дорогая. Ой, какая дорогая бумага, дороже, чем сам товар…

— Почем же теперь бумага? — из учтивости поинтересовался Янкель.

— Не говорите, вздохнула Сарра Соломоновна. — Тридцать миллионов пуд.

Когда товарищи, перетащив ларек на квартиру Сарры Соломоновны, на Екатерининский канал, возвращались в школу, Пантелеев сказал:

— Знаешь что, у меня явилась идея. Давай копить бумагу…

— Что-о? — закричал Янкель.

— Будем копить бумагу, — повторил Пантелеев. — Пуд скопить не так долго, если собирать даже старые тетради и газеты; а пуд стоит два рубля золотом, это все-таки прибавит к нашему фонду…

— А и правда, — призадумался Янкель. — Давай попробуем, — может быть, от этого приблизится срок осуществления нашей идеи, — улыбнулся он.

— Баку… — мечтательно прошептал Пантелеев.

С того же дня они начали собирать бумагу… Первым долгом собрали все старые, исписанные тетради и газеты. Оказалось не так много — четверть фунта всего. За неделю скопили двенадцать фунтов.

— Э, да это долгая волынка, — вздыхал Янкель.