Том 2. С Юрием Гагариным

_{Фото автора. Ханой — Москва. 15 мая 1960 г.}

Севастопольский вальс

«…Расскажите о Севастополе. Я полюбила этот город. Была всего два дня, но вижу его во сне. Каждая улица в нем — песня. Должно быть, и люди там очень хорошие…»

Из письма в «Комсомольскую правду» читательницы Л. Коломейцевой (Рига).

* * *

На краю города мы набрали пригоршни осколков и букеты огненных маков. Ржавое железо уходит в землю, зарастает травой. Тут, среди обветренных камней, стояли насмерть люди в тельняшках. Тут пятеро, обвязавшись гранатами, бросились под танки. Может, поэтому так много огненных маков возле камней…

Бесчисленные памятники, усыпальница адмиралов, четвертый бастион со скромным барельефом Толстого у вала, Панорама и вечный огонь на Малаховом кургане. Это история Севастополя.

Три подвига на счету города. Два хорошо известны, воспеты в песнях и книгах. О третьем узнаешь, когда встречаешься с нынешним городом.

Спросите матроса, видавшего Севастополь в сорок четвертом. Он скажет, как стоял с непокрытой головой и молчал. Не было Севастополя.

Были только битый камень и дым. Сейчас нет-нет да и заглянет сюда какой-нибудь ветеран морской пехоты, шагавший до Берлина. И опять снимет шапку матрос: «Не зря стояли…»

Белый город бежит по холмам к морю. Совсем новый город! Поклонники Куприна, Грина и Паустовского, возможно, взгрустнут по романтике узких изломанных улиц. Ей-богу, не стоит грустить! Льется по холмам музыка лестниц,

ровные проспекты, большие бульвары и чистые берега у нового города. А чайки, белые паруса, запах моря и шорох гальки — все те же, что и у Грина. Глядишь на город и не удержишься, переспросишь: ^

— Неужели за пять лет?..

— Да, за пять, — скажет старый экскурсовод с ленточками ранений на куртке и станет рассказывать о парнях, о простых ребятах. И вы узнаете о третьем подвиге Севастополя…

А сегодня… Сегодня Севастополь в разведке. Нет, это не та разведка, что черной тенью плыла над Свердловском. У въезда в город висят плакаты. «Добро пожаловать!» и еще: «Севастопольцы борются за город высокопроизводительного труда, образцового порядка и культуры».

…Необыкновенная чистота, много цветов, и куда ни пойдешь — море. Вот впечатления первого дня. Вечером я заговорил с прохожим. Севастопольцы очень гостеприимны и вежливы.

Прошлым летом на каждого горожанина пришлось восемь приезжих. Никто не пожаловался. Не появилось формулы:

«Вас много — я один». Пустят переночевать, скажут, где поставить машину, проведут, расскажут…»

«Чисто? — довольно улыбнулся мой первый знакомый. — За месяц навели порядок… Цветы? Идите-ка сюда…» Присаживаемся возле грядки ирисов… Целые горы земли пришлось свезти в город, чтобы камни покрылись цветами, чтобы тысячи каштанов, тополей, кусты багряника, акации и роз зазеленели этой весной. У каждого севастопольца есть от этой работы мозоли. И чистота — это тоже общий успех. «Море?.. Ну, море Севастополю богом дано», — скажет рядовой встречный, а архитектор улыбнется: «Так строим город, чтобы был распахнут навстречу морю».

Пожив дня три, вы узнаете, что нет в Севастополе захламленных дворов — цветы, скамейки, свежая зелень, даже скворечники. Не осуждайте «частника», если увидите где-нибудь на каштане бирку с фамилией. Это традиция — сажать на память и ухаживать «персонально».

— Что ж, никто и не ломает? — спросил мой московский сосед-дворник, услышав о Севастополе. Пришлось рассказать о «дворовых нянях» — дежурных домохозяйках, которым матери сдают под присмотр ребятишек. О самих ребятишках тоже стоит сказать.

— Дяденька, а переход вон там, — остановил меня один блюститель порядка с красным галстуком.

Пришлось извиниться.

— А что у тебя за повязка?

— Я пионерский патруль, а с синей повязкой — «зеленый патруль»…

Есть в гордое санитарные дружины, общество по охране памятников, народные дружины. Вот почему в Севастополе не видно милиции и много цветов. Вот почему город покоряет приезжего.

Есть в Севастополе всеми любимое место — Приморский бульвар. Сюда на закате солнца ходят старики и влюбленные. Тут памятник затопленным кораблям, паруса яхт на воде и древние якоря у камней. Мигают огни кораблей, шуршат волны, а на светлой эстраде скрипки поют «Севастопольский вальс». Под этот вальс по вечерам кружатся пары в Свердловске, Тамбове, Верхоянске… Но родился вальс вот тут, на берегу, под шорох моря. Да разве одна только песня у Севастополя! «Должно быть, и люди там очень хорошие!» — пишет из Риги одна наша читательница. Эта мысль приходит всякому, кто хоть день побывал в Севастополе.

* * *