Том 2 (Шаламов)

Следователь берет тоненький кружок колбасы и ест.

А чаю? Чаю не пьешь, какая сила будет? Знаешь эту поговорку? Не знаешь? Узнаешь. У тебя все впереди. Вот когда меня за пьянство снимут, а тебя на мое место назначат, ты уж в таких дырявых легковушках ездить не будешь. Тебе лимузин. Лимузин с электрической печкой. Поехали! Дорогу Фураеву!

Следователь закутывает маленького начальника в его многочисленные одежды. Все трое выходят. Следователь возвращается, заворачивает недоеденную колбасу (это большая редкость на Колыме) в газету и сует в карман. Потом уходит. Слышен шум отъезжающей машины.

АННА ИВАНОВНА. Никогда бы не подумала, никогда.

Конвоиры и четверо заключенных немедленно возвращаются. Заключенные окружают печку с тем же равнодушием.

ПЕРВЫЙ ШОФЕР. Дай-ка я, ребята, подшурую. (Закладывает дрова в печку.)

КОНВОИР. Кто это?

ПЕРВЫЙ ШОФЕР. Богатыри нынешние. Видишь трех богатырей? (Показывает на картину.) Раньше вот такие были, а сейчас — такие. Богатыри. Хозяева нашей жизни и смерти.

КОНВОИР. Нет, в самом деле, кто?

ПЕРВЫЙ ШОФЕР. Райотделыцики магаданские. Маленький — это Фураев. Он давно уж здесь, на Колыме, а длинного вижу впервые.

НЕЗНАКОМЫЙ. Налей-ка, хозяйка, сто граммов, не больше. (Роется в кармане и протягивает ей деньги.)

Выдвигается оперативник, одетый точно так же, как и незнакомый человек, и стреляет в незнакомого человека в упор два раза из пистолета. Тот падает навзничь, сбивая со стойки посуду.

ОПЕРАТИВНИК. Два месяца ловил гада. Поймал все-таки.

Взволнованы все, кроме четырех заключенных

АННА ИВАНОВНА. В больницу! Доктора! Петя!

ПРОРАБ. Не суйся ты не в свое дело.

АННА ИВАНОВНА (первому шоферу). Митя, беги сейчас в больницу. Тут лагерная больница близко. Зови скорей.

Первый шофер убегает.

ВТОРОЙ ШОФЕР. Что же ты, без предупреждения?

ОПЕРАТИВНИК. Он бы тебя предупредил. Приказ такой есть. (Становится на колени и распахивает полушубок раненого.)

Вываливается обрез мелкокалиберной винтовки, несколько патронов, револьвер.

Он бы тебя предупредил. У нас игра такая — или я его, или он меня.

ВТОРОЙ ШОФЕР. Гляди-ка. Оперативник. Вот тебе и гляди-ка.

Вбегает врач с чемоданом.

ВРАЧ. К печке его! Раздевайте его.

Анна Ивановна помогает раздеть раненого.

ПЕРВЫЙ ШОФЕР. Ишь, наколки-то. «Нет в жизни счастья».

Раненого переворачивают.

А здесь: «Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок».

Врач быстро и умело осматривает и ощупывает раненого.

ПРОРАБ. Есенин. Самый любимый поэт блатарей.

АННА ИВАНОВНА (мужу). Помоги же.

ВРАЧ. Мы и одни справимся. Держите руку, вот так. Два слепых огнестрельных ранения в живот. (Слушает сердце.) Жив еще. Тащите в больницу. Надежды немного, но все же.

ОПЕРАТИВНИК. Это я стрелял.

ВРАЧ. Пойдем, запишем там в историю болезни.

ОПЕРАТИВНИК. Сначала позвоню начальству, потом приду. Где телефон здесь?

ПЕРВЫЙ ШОФЕР. В конторе дорожной.

ПРОРАБ. Подождите. (Наклоняется к раненому.) Ты кто?

Все заинтересованно прислушиваются.

Ты кто? Я тебя спрашиваю, кто? (Врачу.) Он может слышать меня?

ВРАЧ. Может.

ПРОРАБ. Ты кто?

НЕЗНАКОМЕЦ (глухо). Су-ка!

ВСЕ. Су-у-ка!

ПРОРАБ (восхищенно). Значит, не к нам. Это сука! А в нашем районе больница только для воров в законе. Сукам там не место. Их дорежут, только и всего.

ВРАЧ. Не слушайте его, несите в больницу. Ну, буфетчица, спасибо за помощь. Молодцом работала. Мне нужна сестра операционная в больнице. Должность вольнонаемная. Не пойдете из буфета? Подумайте.

АННА ИВАНОВНА. Я пошла бы, но я завтра уезжаю. В разведку. Бросаю это «золотое дно».

ВРАЧ. Ну что ж, прошу извинить. (Уходит.)

ОПЕРАТИВНИК. Меня бы спросили. Этот человек известен нам давно. Это Санька Карзубый.

ПЕРВЫЙ ШОФЕР. Из банды Ивана Грека?

ОПЕРАТИВНИК. Сам ты из банды Ивана Грека. Банда Ивана Грека — воры в законе. А это из сучьей банды Короля, из Королевской банды.

ПЕРВЫЙ ШОФЕР. А то еще какие-то «Красные Шапочки» есть, «махновцы», «беспределыцики».

ОПЕРАТИВНИК. Есть всего понемножку. Так где, ты говорил, телефон?