Том 2. Стихотворения 1820-1826

«Кто видел край, где роскошью природы…»^*

Кто видел край, где роскошью природыОживлены дубравы и луга,Где весело шумят и блещут водыИ мирные ласкают берега,Где на холмы под лавровые сводыНе смеют лечь угрюмые снега?Скажите мне: кто видел край прелестный,Где я любил, изгнанник неизвестный?Златой предел! любимый край Эльвины,К тебе летят желания мои!Я помню скал прибрежные стремнины,Я помню вод веселые струи,

И тень, и шум – и красные долины,Где в тишине простых татар семьиСреди забот и с дружбою взаимнойПод кровлею живут гостеприимной.Всё живо там, всё там очей отрада,Сады татар, селенья, города;Отражена волнами скал громада,В морской дали теряются суда,Янтарь висит на лозах винограда;В лугах шумят бродящие стада…И зрит пловец – могила МитридатаОзарена сиянием заката.И там, где мирт шумит над падшей урной,Увижу ль вновь сквозь темные леса

И своды скал, и моря блеск лазурный,И ясные, как радость, небеса?Утихнет ли волненье жизни бурной?Минувших лет воскреснет ли краса?Приду ли вновь под сладостные тениДушой уснуть на лоне мирной лени?

Дионея^*

Хромид в тебя влюблен: он молод, и не разУкрадкою вдвоем мы замечали вас;Ты слушаешь его, в безмолвии краснея;Твой взор потупленный желанием горит,    И долго после, Дионея,Улыбку нежную лицо твое хранит.

Генералу Пущину^*

В дыму, в крови, сквозь тучи стрел  Теперь твоя дорога;Но ты предвидишь свой удел,  Грядущий наш Квирога!И скоро, скоро смолкнет брань  Средь рабского народа,Ты молоток возьмешь во длань¹  И воззовешь: свобода!Хвалю тебя, о верный брат!  О каменщик почтенный!О Кишинев, о темный град!  Ликуй, им просвещенный!

«Умолкну скоро я. Но если в день печали…»^*

Умолкну скоро я. Но если в день печалиЗадумчивой игрой мне струны отвечали;Но если юноши, внимая молча мне,Дивились долгому любви моей мученью;Но если ты сама, предавшись умиленью,Печальные стихи твердила в тишинеИ сердца моего язык любила страстный;Но если я любим, – позволь, о милый друг,Позволь одушевить прощальный лиры звукЗаветным именем любовницы прекрасной.Когда меня навек обымет смертный сон,Над урною моей промолви с умиленьем:Он мною был любим, он мне был одолженИ песен и любви последним вдохновеньем.

«Мой друг, забыты мной следы минувших лет…»^*