Том 2. Стихотворения 1820-1826

«Охотник до журнальной драки…»^*

Охотник до журнальной драки,Сей усыпительный зоилРазводит опиум чернилСлюнею бешеной собаки.

«Лихой товарищ наших дедов…»^*

Лихой товарищ наших дедов,Он друг Венеры и пиров,Он на обедах – бог обедов,В своих садах – он бог садов.

«Презрев и голос укоризны…»^*

Презрев и голос укоризны,И зовы сладостных надежд,Иду в чужбине прах отчизныС дорожных отряхнуть одежд.Умолкни, сердца шепот сонный,Привычки давной слабый глас,Прости, предел неблагосклонный,Где свет узрел я в первый раз!Простите, сумрачные сени,

Где дни мои текли в тиши,Исполнены страстей и лениИ снов задумчивых души.Мой брат, в опасный день разлукиВсе думы сердца – о тебе.В последний раз сожмем же рукиИ покоримся мы судьбе.Благослови побег поэта. . . . . . . . . .…где-нибудь в волненье светаМой глас воспомни иногда…———Умолкнет он под небом дальным. . . . . . . . сне,Один . . . . . печальнымУгаснет в чуждой стороне.К моей могиле безымянной. . . . . . . . . .Настанет . . . . час желанный,И . . . . . . славянин

К Сабурову^*

Сабуров¹, ты оклеветалМои гусарские затеи,Как я с Кавериным гулял,Бранил Россию с Молоствовым,С моим Чедаевым читал,Как, все заботы отклоня,Провел меж ими год я круглый,Но Зубов не прельстил меняСвоею . . . . . смуглой.

Младенцу^*

Дитя, не смею над тобойПроизносить благословенья.Ты взором, мирною душой,Небесный ангел утешенья.Да будут ясны дни твои,Как милый взор твой ныне ясен.Меж лучших жребиев землиДа будет жребий твой прекрасен.

«Лизе страшно полюбить…»^*

Лизе страшно полюбить.

Полно, нет ли тут обмана?Берегитесь – может быть,Это новая ДианаПритаила нежну страсть –И стыдливыми глазамиИщет робко между вами,Кто бы ей помог упасть.

Из письма к Родзянке^*

Прости, украинский мудрец,Наместник Феба и Приапа!Твоя соломенная шляпаПокойней, чем иной венец;Твой Рим – деревня; ты мой папа,Благослови ж меня, певец!

Послание к Л. Пушкину^*

 Что же? будет ли вино?Лайон, жду его давно.Знаешь ли какого рода?У меня закон один:Жажды полная свободаИ терпимость всяких вин.

Погреб мой гостеприимныйРад мадере золотойИ под пробкой смолянойСен Пере бутылке длинной.В лета красные мои,В лета юности безумной,Поэтический АиНравился мне пеной шумной,Сим подобием любви!. . . . . вспомнил о поэтеИ напененный бокалЯ тогда всему на свете,Милый брат, предпочитал. Ныне нет во мне пристрастья –Без разбора за столом.Друг разумный сладострастья,Вина обхожу кругом.Все люблю я понемногу –Часто двигаю стакан,Часто пью – но, слава богу,Редко, редко лягу пьян.

«С перегородкою коморки…»^*