Помню – господи, прости!Как давно все было! –Парень лет пяти-шести,Я попал под мыло.Мать с утра меня скребла,Плача втихомолку,А под вечер повела«К господам на елку».По снежку на черный ходПробрались искусно.В теплой кухне у господПахнет очень вкусно.Тетка Фекла у плитыНа хозяев злится:«Дали к празднику, скоты,Три аршина ситца!Обносилась, что мешок:Ни к гостям, ни к храму.Груне дали фартушок –Не прикроешь сраму!»Груня фыркнула в ладонь,Фартушком тряхнула.«Ну, и девка же: огонь! –Тетушка вздохнула. –Все гульба нейдет с ума,Нагуляет лихо!Ой, никак, идет „сама“!»В кухне стало тихо.Мать рукою провелаУ меня под носом.В кухню барыня вошла, –К матери с вопросом:«Здравствуй, Катя! Ты – с сынком?Муж, чай, рад получке?»В спину мать меня пинком:«Приложися к ручке!»Сзади шум. Бегут, кричат:«В кухне – мужичонок!»Эвон сколько их, барчат:Мальчиков, девчонок!«Позовем его за стол!»«Что ты, что ты, Пелка!»Я за материн подолУцепился крепко.Запросившися домой,Задал реву сразу.«Дём, нишкни! Дурак прямой,То ль попорчен сглазу».Кто-то тут успел принестьПряник и игрушку:«Это пряник. Можно есть».«На, бери хлопушку».«Вот – растите дикарей:Не проронит слова!..Дети, в залу! Марш скорей!»В кухне тихо снова.Фекла злится: «Каково?Дали тож… гостинца!..На мальца глядят как: во!Словно из зверинца!»Груня шепчет: «Дём, а Дём!Напечем-наварим.Завтра с Феклой – жди – придем.То-то уж задарим!»Попрощалась и – домой.Дома – пахнет водкой.Два отца – чужой и мой –Пьют за загородкой.Спать мешает до утраПьяное соседства.
Буржуазный вопль.Защита? Чья? Кого? Откуда ждать похода? Народной воле кто указ? Она сама! Но каждый разЕй указать пути хотят, враги народа! «Иди туда!» – «Иди сюда!»
* * *
Чьи исступленные мы всюду слышим вопли?Кто «защищается»? Не барин ли? Не поп ли?Кого хотят надуть все эти господа? Какое нужно им «Собранье»? На что надеются они? И чьих «священных прав попранье» Их огорчает в наши дни?
* * *
«Мир, воля и земля!» Но чьей минувшей властьюНарод был ввергнут в страшный бой?Кто заграждал пути народу к воле, к счастью?Кто барски помыкал его лихой судьбой?Кто лучшие себе отмежевал угодья?Кто села изнурял и нищи л города?Куда ж девалися все эти «благородья»? Куда?!Все тут они, гляди: прикрывшись новой шкурой,Свободолюбцы на словах, В борьбе с рабочей диктатурой Вопят о «попранных правах»!!