Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931

Грязную тучу тошнило над городом.Шмыгали ноги. Чмокали шины.Шофёры ругались, переезжая прохожих.Сгнивший покойник с соседнего кладбища,Во фраке, с облезшими пальцами,Отнял у девочки куклу. Плакала девочка.Святая привратница отхожего местаВарила для ангелов суп из старых газет:  «Цып, цып, цып, херувимчики…  Цып, цып, цып, серафимчики…  Брысь ты, архангел проклятый,  Ишь, отдавил серафиму  Хвостик копытищем…»А на запасных путяхСтарый глухой паровозКормил жаркой чугунною грудьюМладенца-бога.В яслях лежала блудница и плакала.А тощий аскет на сносях,

Волосатый, небритый и смрадный,В райской гостиной, где пахлоДухами и дамскою плотью,Ругался черными словами,Сражаясь из последних силС голой Валлотоновой бабойИ со скорпионом,Ухватившим серебряной лапкою сахар.Нос в монокле, писавший стихи,Был сораспят аскету,И пах сочувственноПачулями и собственным полом.Медведь в телесном трико кувыркался.Райские барышниПили чай и были растроганы.А за зеркальным окномСгнивший покойник во фраке,Блудница из яслей,Бог паровозныйИ Божья Матерь,

Грустно меся ногами навозную жижу,Шли на западК желтой, сусальной звезде,Плясавшей на небе.

10 декабря 1915

Париж

«Из Крокодилы с Дейшей…»

Из Крокодилы с ДейшейНе Дейша ль будет злейшей?  Чуть что не так –Проглотит натощак…У Дейши руки цепки,У Дейши зубы крепки.  Не взять нам в толк:Ты бабушка иль волк?

Июнь 1917

Коктебель

Татида

(Надпись к портрету)

Безумной, маленькой и смелойВ ваш мир с Луны упала я,Чтоб мчаться кошкой угорелойПо коридорам бытия.

12 октября 1918

«Вышел незваным, пришел я непрошеным…»

Вышел незваным, пришел я непрошеным,Мир прохожу я в бреду и во сне…О, как приятно быть Максом Волошиным    Мне!

<Лето 1923

Коктебель>

«За то, что ты блюла устав законов…»

Анчутке

За то, что ты блюла устав законовИ стопы книг на полках и в шкафах;За то, что делала «наполеонов»На тезоименитных торжествах;За то, что ты устраивала сборыНа желтый «гроб», на новые заборы

И, всех волошинцев объединив,Ты возглавляла дачный коллектив;За то, что ты присутствовала скромноНа всех попойках и вносила пайИ – трезвая – была сестрой приемнойУпившимся бурдою невзначай;За то, что ты ходила за больнымиПоэтами, щенками… и зато,Что, утаив пророческое имя,Нимб святости скрывала под пальто;За то, что соглашалась выйти замужЗа жуткого ветеринара ты,За то, что как-то признавалась нам уж,Что хромота есть признак красоты;За то, что с осиянными очамиОт Белого ты не спала ночами,В душе качая звездную метель;За то, что ты была для всех – АНЧУТКОЙ,Растрепанной, нелепою и чуткой, –Тебя благословляет Коктебель!