Том 2. Стихотворения и поэмы 1904-1908

Я живу в отдаленном скитуВ дни, когда опадают листы.Выхожу — и стою на мосту,И смотрю на речные цветы.Вот — предчувствие белой зимы:Тишина колокольных высот…Та, что нынче читала псалмы, —Та монахиня, верно, умрет.Безначально свободная ширь,Слишком радостной вестью дыша,Подошла — и покрыла Псалтирь,И в страницах осталась душа.Как свеча, догорала она,Вкруг лица улыбалась печаль.Долетали слова от окна,Но сквозила за окнами даль…Уплывали два белых цветка —Эта легкая матовость рук…Мне прозрачная дева близкаВ золотистую осень разлук…Но живу я в далеком скиту

И не знаю для счастья границ.Тишиной провожаю мечту.И мечта воздвигает Царицу.

Январь 1905

Твари весенние

(Из альбома «Kindisch»[1] Т.Н. Гиппиус)

Золотистые лица купальниц.Их стебель влажен.Это вышли молчальницыПоступью важнойВ лесные душистые скважины.Там, где проталины,Молчать повелено,И весной непомерной взлелеяныПоседелых туманов развалины.Окрестности мхами завалены.Волосы ночи натянуты туго на срубыИ пни.Мы в листве и в тениИздали́ начинаем вникать в отдаленные трубы.Приближаются новые дни.

Но пока мы одни,И молчаливо открыты бескровные губы.  Чуда! о, чуда!  Тихонько дым  Поднимается с пру́да…  Мы еще помолчим.Утро сонной тропою пустило стрелу,Но одна — на руке, опрокинутой в высь,Ладонью в стволистую мглу —Светляка подняла… Оглянись:Где ты скроешь зеленого света ночную иглу?  Нет, светись,Светлячок, молчаливой понятный!  Кусочек света,  Клочочек рассвета…Будет вам день беззакатный!  С ночкой вы не радели —  Вот и всё ушло…  Ночку вы не жалели —  И становится слишком светло.Будете маяться, каяться,

И кусаться, и лаяться,Вы, зеленые, крепкие, малые,Твари милые, небывалые.Туман клубится, проноситсяПо седым прудам.Скоро каждый чортик запроситсяКо Святым Местам.

19 февраля 1905

Болотный попик

На весенней проталинкеЗа вечерней молитвою — маленькийПопик болотный виднеется.Ветхая ряска над кочкойЧернеетсяЧуть заметною точкой.И в безбурности зорь красноватыхНе видать чертенят бесноватых,Но вечерняя прелестьУвила вкруг него свои тонкие руки…Предзакатные звуки,Легкий шелест.

Тихонько он молится,Улыбается, клонится,Приподняв свою шляпу.И лягушке хромой, ковыляющей,Травой исцеляющейПеревяжет болящую лапу.Перекрестит и пустит гулять:«Вот, ступай в родимую гать.Душа моя радаВсякому гадуИ всякому зверюИ о всякой вере».И тихонько молится,Приподняв свою шляпу,За стебель, что клонится,За больную звериную лапу,И за римского папу.Не бойся пучины тряской —Спасет тебя черная ряска.

17 апреля 1905

«На весеннем пути в теремок…»