Том 2. Стихотворения и поэмы 1927-1930

Запорошеныследы,стонет тундрыколыбель.Онсреди других – седых –всех быстрейи голубей.Вился по ветрудымок,билась об землюпурга.Он собралсявесь в комок,в снеговойскача курган.От снеговв глазах рябит,простыньпухлая топка…Вот онпоймани убит:щелканулзубцом капкан.Он прижатщекой к снегам,он оскалилбелый зуб,никогдане полагавветромвыстеклить слезу.Вот и все,что записал,все,что высмотретья смог,

кинув ветрамв небеса:а теперь –к губам замок,а теперь…Ты кто таков,чьи виденьятак остры, –подложи-кас двух боковсушнякав мои костры.

3

А теперь,мои друзья,я засну,жарой томим.Шкуруот костей разъятьуж придетсявам самим.Не посмейна нас клепать,гнусь, –скорей забейся в щель.Видишь,что я ей припас:цвет и вкуси вес вещей.Сплю я в рядс моей судьбой,и теплоее плечо.Вьюга льдится,снег рябой,угольспину мне печет.Нет, не сплю я.Сон бежит.

И у белыхлегких ног,голубея,он лежит,развернувшись,как венок.

1926–1927

Городу

1

Это имя –   как гром     и как град:Петербург,   Петроград,     Ленинград!Не царей,   не их слуг,     не их шлюхв этом городе    слушай, мой слух.И не повесть    дворцовых убийствна зрачках   нависай и клубись.Не страшны и молчат      для менязавитые копыта    коня.И оттуда,   где спит равелин,засияв,  меня дни увели.Вижу:  времени вскрикнувший в лад,светлый город    болот и баллад;по торцам   прогремевший сапог,

закипающий    говор эпох;им в упор затеваемый спорс перезвоном    серебряных шпори тревожною ранью –      людейонемелых   у очередей.

2

Товарищи!   Свежей морянойподернут   широкий залив.Товарищи!   Вымпел багряныйтрепещет,   сердца опалив.Товарищи!   Долгие милитяжелой  соленой водыдавно с нас слизали     и смылипоследнего боя    следы.Но память –   куда ее денешь? –те гордые   ночи хранит,как бился тараном     Юденичо серый  суровый гранит.И вспомнив, –    тревожно и спорои радостно   биться сердцам,

как, борт повернувши,     «Аврора»сверкнула зрачком     по дворцам.И после,  как вьюга шутила,снега  на висок зачесав,как горлом стуженым     Путиловкричал  о последних часах…Об этом  неласковом годезапомнив   на тысячу лет,он, вижу,  молчит и уходитв сереющий   утренний свет.Товарищи!   Крепче за локти.О нем еще память –      свежа.Глядите,  как двинулся к Охте;смотрите,   чтоб он не сбежал,единственный    город Союза,чей век  начинался с него,соча свои слезы    сквозь шлюзы,сцепивши   мосты над Невой.

3