Под старым дубом я сидел.Кругом тепло, светло.А старый дуб гудел и пел.Я заглянул в дупло.Там был пчелиный дикий рой.Они жужжат, поютКрасавец леса вековойМинутный дал приют.Не также ль мы жужжим, поемВ пещерах мировых?В дуплистом Небе, круговом.Поем судьбе свой стих,Но нас не слышит ИгдразильТаинственных судеб.Мы в мед сольем цветную пыль,Но мед наш сложим в склеп.И лишь в глубокий час ночей,Когда так вещи сны,Узор звездящихся ветвейНам светит с вышины.
К небу
Небо, тебя я пою,Напевом прерывным.Небо, тебя я пою,Красоту голубую твою.Но ты мне не будешь отзывным.Все, что в себе ты таишь, колыбель несосчитанных звезд,Ты для себя создаешь, и лелеешь, качаешь,Бросишь кометы, планеты кругом расцвечаешь,Бездну вспоишь и над бездною вытянешь мост.Но на призыв, на призыв лишь загадками мне отвечаешь,Ты — водоем,Вечно в себя из себя истекаешь, играешь, колодец эфирный.Ты — водоем,Взглянешь — утонешь в богатстве твоем.Если кому быть богатым, так Бездне, конечно, всемирной.Роскошь твоя — без конца.Только зачем же я беден?Небо, быть может, ты любишь, что падают слезы с лица?Может, кому я свечу, потому что от боли я бледен?Звезды ведь бледны на Млечном Пути.Что ж, мое сердце, сердце людское,Порвись и цвети.Красок так много, возьми сочетанье любое,В золоте, в пурпуре можешь взрасти,Тешься, играй, расцвети, отцвети.В Море утонешь, красиво оно, голубое.
Свет вечерний
Твой вечер настанет, и вместо всемирности вольного света,За Солнцем погасшим, затеплишь ты в тесном покое свечу.Твой вечер настанет. Кончается лето.За летом? За осенью? Что там? Молчу.Мы любим, хотя нам и жутко от тени,Мы любим законченность комнат знакомых с узором немых половиц.Крыльцо на запоре. Не хрустнут ступени.Немые!Дрожат на стене, как живые,Отраженья движений.И в странном, в каком-то церковном сближеньи сочетаются бледности лиц.Без звука веселий,Глаза утопают в глазах.Что скрыто в их безднах? В них духи сейчас пролетели?В них омут печали? В них сказка свидания? Страх?Никто не придет к вам. На версты кругом закрутились завей метели.Не плачь и не бойся. В затеях-завеях мы тонем, но светим, как звезды в ночах.