Жить было душно. Совсем погибал я.В лес отошел я, и Лиха искал я.Думу свою словно тяжесть несу.Шел себе шел, и увидел в лесуЗамок железный. Кругом — черепа, частоколом.Что-то я в замке найду?Может, такую беду,Что навсегда позабуду, как можно быть в жизни веселым?Все же идуВ замок железный.Вижу, лежит Великан.Вид у него затрапезный.Тучен он, грязен, и нагл, и как будто бы пьян.Кости людские для мерзкого — ложе.Лихо! Вокруг него — Злыдни, Журьба.А по углам, вкруг стола, по стенам, вместо сидений, гроба.Лихо! Ну что же?Я Лиха искал.Страшное Лихо, слепое.Потчует гостя «Поешь-ка» Мне голову мертвую дал.Взял я ее да под лавку. Лицо усмехнулось тупое.«Скушал?» — спросил Великан.«Скушал». Но Лихо уж знало, какая сноровкаТех, кто в бесовский заходить туман.«Где ты, головка-мутовка?»«Здесь я, под лавкою, здесь».Жаром и холодом я преисполнился весь.«Лучше на стол уж, головка-мутовкаСкушай, голубчик, ты будешь, сам будешь, вкусней».В эту минуту умножилось в мире число побледневших людей.Поднял я мертвую голову, спрятал на сердце. УловкаМне помогла Повторился вопрос и ответ.«Где ты, головка-мутовка?»«Здесь я под сердцем». — «Ну, съедена значит», —подумал дурак-людоед,«Значит, черед за тобой», — закричало мне Лихо.Бросились Злыдни слепые ко мне, зашаталась слепая Журьба.В нежитей черепом тут я ударил, и закипела борьба.Бились мы. Падал я. Бил их. Убил их.И в замке железном вдруг сделалось тихо.Вольно вздохнул яДа здравствует воля, понявшею чудищ, раба!